"Ги де Мопассан. Пьер и Жан" - читать интересную книгу автора

ла? Откуда они взялись? Кто их установил? По какому принципу, по чьему
авторитету, по каким соображениям?
Однако критикам этим как будто самым доподлинным и неоспоримым обра-
зом известно, что именно составляет роман и чем он отличается от другого
произведения, которое не роман. Попросту же говоря, все дело в том, что,
не будучи сами художниками, они примкнули к определенной школе и, по
примеру ее представителей-романистов, отвергают все произведения, заду-
манные и выполненные вне их эстетических правил.
Проницательному критику, напротив, следовало бы выискивать именно то,
что менее всего напоминает уже написанные романы, и по возможности тол-
кать молодежь на поиски новых путей.
Все писатели, и Виктор Гюго, и г-н Золя, настойчиво требовали абсо-
лютного, неоспоримого права творить, то есть воображать или наблюдать,
следуя своему личному пониманию задач искусства. Талант порождается ори-
гинальностью, которая представляет собой особую манеру мыслить, видеть,
понимать и оценивать. И критик, пытающийся определить существо романа
соответственно представлению, составленному по романам, которые ему нра-
вятся, и установить некие незыблемые правила композиции, всегда обречен
бороться против темперамента художника, работающего в новой манере. Кри-
тику же, безусловно, достойному этого имени, следовало бы быть только
аналитиком, чуждым тенденций, предпочтений, страстей, и, подобно экспер-
ту в живописи, оценивать лишь художественную сторону рассматриваемого им
произведения искусства. Способность понимать решительно все должна нас-
только господствовать у него над личными вкусами, чтобы он мог отмечать
и хвалить даже те книги, которые ему как человеку не нравятся, но кото-
рым он отдает должное в качестве судьи.
Однако большинство критиков, в сущности, только читатели, а это зна-
чит, что они распекают нас почти всегда понапрасну; если же хвалят, то
не знают ни удержу, ни меры.
Тому читателю, который ищет в книге только удовлетворения природной
склонности своего ума, желательно, чтобы писатель угождал его излюблен-
ным вкусам, и поэтому он всегда признает выдающимся и хорошо написанным
то произведение или тот отрывок, которые отвечают его настроению, возвы-
шенному, или веселому, игривому или печальному, мечтательному или трез-
вому.
В сущности, читающая публика состоит из множества групп, которые кри-
чат нам:
- Утешьте меня.
- Позабавьте меня.
- Дайте мне погрустить.
- Растрогайте меня.
- Дайте мне помечтать.
- Рассмешите меня.
- Заставьте меня содрогнуться.
- Заставьте меня плакать.
- Заставьте меня размышлять.
И только немногие избранные умы просят художника:
- Создайте нам что-нибудь прекрасное, в той форме, которая всего бо-
лее присуща вашему темпераменту.
И художник берется за дело и достигает успеха или терпит неудачу.