"Ги де Мопассан. Гостиница" - читать интересную книгу автора

над которым вздымался Вильдштрубель.
Когда они подходили к перевалу Гемми, откуда начинался спуск к Лехе,
перед ними внезапно открылся грандиозный вид на Валисские Альпы, отделенные
от них глубокой и широкой долиной Роны.
На горизонте рисовалась неровная линия вершин, то приплюснутых, то
острых как иглы, белых и сверкающих на солнце: двурогий Мишабель, мощный
массив Вейсхорна, грузный Бруннегхорн, высокая и грозная пирамида
Мон-Сервена, этого человекоубийцы, и чудовищная кокетка - Дан-Бланш.
Потом внизу, в глубине головокружительного провала, устрашающей
пропасти, они увидели Лехе - дома казались песчинками, рассыпанными на дне
этой колоссальной расселины, которой оканчивается и замыкается Гемми и
которая внизу выходит к Роне.
Мул остановился у тропы, что, извиваясь, виляя то вправо, то влево,
сказочно прихотливая, ведет по отвесному склону к почти невидимому поселку у
подножия горы. Женщины спрыгнули в снег.
Вскоре подошли и оба старика.
- Что ж, друзья, - сказал папаша Гаузер, - прощайте до будущего года,
желаю вам бодрости.
- До будущего года, - повторил за ним папаша Гари.
Они обнялись. Потом подставила щеку для поцелуя г-жа Гаузер, за ней -
ее дочь.
Когда пришла очередь Ульриха Кунци, он шепнул на ухо Луизе:
- Не забывайте тех, кто наверху.
- Не забуду, - прошелестела она так тихо, что он скорее догадался, чем
услышал.
- Что ж, прощайте, - еще раз сказал папаша Гаузер, - доброго вам
здоровья.
Обойдя женщин, он начал спускаться.
Еще несколько минут - и все семейство скрылось за первым поворотом
тропы.
Проводники побрели в шваренбахскую гостиницу.
Дорогой они не разговаривали, шли медленно, бок о бок. Теперь уже все,
теперь им предстоит провести с глазу на глаз четыре, а то и пять месяцев.
Потом папаша Гари начал рассказывать, как он провел прошлую зимовку. С
ним был тогда Мишель Каноль, нынче он отказался зимовать, слишком стар, а
мало ли что может случиться в эти долгие месяцы, когда гостиница отрезана от
всего мира? Надо сказать, они даже не особенно скучали: если с самого начала
настроиться на правильный лад, то сами собой найдутся и развлечения, разные
игры, а за ними и времени не замечаешь.
Ульрих Кунци слушал, глядя под ноги и мысленно сопутствуя тем, кто по
всем петлям тропы спускался сейчас с перевала Гемми.
Впереди смутно обозначались очертания гостиницы - черное пятнышко у
подножия чудовищного снежного вала.
Не успели они отпереть дверь, как Сам, большущий пес с кудрявой
шерстью, принялся скакать вокруг них.
- Что ж, сынок, - сказал старый проводник, - теперь мы тут без женщин,
придется самим стряпать, давай-ка, чисти картошку.
Усевшись на табуретки, они начали заправлять похлебку.
Следующее утро показалось Ульриху Кунци бесконечным. Старик курил и
харкал в очаг, а юноша глядел в окно на ослепительную гору.