"Научи меня умирать" - читать интересную книгу автора (Монро Мацуо)Глава 6На полу, прислонившись к моей двери сидела Вик. Глаза закрыты. В ушах наушники плеера. «My favorit game» the Cardigans – это услышал даже я. Рядом с ней лежит рюкзак. Уж не с вещами ли она ко мне?.. Те же дурацкие штаны. Если она вдруг их переоденет, я ее не узнаю. Интересно, видели ее соседи? Вик почувствовала меня. Открыла глаза. Нажала паузу на плеере. Сняла наушники. – Ну, – сказала она, глядя снизу вверх, – и как это понимать? – Ты не могла бы встать? Мне нужно открыть дверь. Она поднялась с таким видом, будто ее согнали с трона. Я открыл дверь. – Заходи. Ни слова не говоря, она подхватила рюкзак и зашла в квартиру. И на том спасибо. Не хватало только сцен на глазах у соседей. В комнате она тут же забралась с ногами в кресло. Нахохлилась, обхватила колени руками. Наверное, ждала от меня объяснений и извинений. – Выпить хочешь? – спросил я. – Нет. Я пожал плечами, сел на диван и включил телевизор. Какое-то время мы безразлично следили за картинками на экране. Во всяком случае, я не мог вникнуть в происходящее. Не знаю, как Вик. Вряд ли ее занимали новости. По-моему, ее вообще не интересует ничего, кроме собственных идей. Ограниченность или цельность? Две стороны одной монеты. Как повернуть. – Может, все-таки объяснишь, куда ты пропал на два дня? – спросила Вик. Металл в голосе. Острота. Можно нарезать сасими. – Никуда я не пропадал. Просто не хотелось ни с кем разговаривать. – Мне нужна была твоя помощь. – Я все равно не смог бы тебе ничем помочь. Был не в форме. – Что там за шутки про обезьяну? – Долго рассказывать. – Как хочешь… Выключи телевизор, – она взъерошила волосы. – Пожалуйста? – Придурок. Пожалуйста. Вот так, понемногу, мне удастся научить ее вежливости. – «Придурок» – явно лишнее в этой связке, – сказал я. И нажал кнопку на пульте. Экран мигнул и погас. За стенкой опять послышались голоса соседей. О чем можно столько болтать? Боязнь молчания, страх тишины. У современных людей свои фобии. Тишину нужно обязательно заполнить какими-нибудь звуками. Радио, магнитофон, телевизор, болтовня. Все это нужно не для получения информации. Все это нужно, чтобы убить тишину. Мы шумоголики. Без инъекции звука у нас начинается ломка. Когда-то деды могли в полной тишине созерцать цветущую сливу. Теперь мы запятнали честь древнего самурайского рода. Предки из дома Тайра заклеймили бы нас позором. Они были ближе к смерти. Они были ближе к истинному пониманию жизни. Мы не хотим этой близости. Она нам неприятна, как мысль о сексе со старухой. Мы просто болтаем или включаем на полную громкость радио. Это приносит нам успокоение. – Мне нужна твоя помощь, – произнесла Вик. Я уловил в ее тоне напряжение. – Ты сказала «была нужна помощь». Мне показалось, что ты справилась без меня. – Тебе очень, очень, о-о-очень много чего кажется, – скривила она губы. – Сделай мне кофе. – Пожалуйста? – Ох, как же ты меня достал… Пожалуйста. Я сходил на кухню и сварил кофе. В этом деле главное помол. Чтобы не слишком крупный и не слишком мелкий. Если смолоть правильно, можно больше ни о чем не заботиться. Кофе получится что надо. С двумя чашками в руках я вернулся в комнату. Вик опять не было в этом мире. Лицо начало превращаться в маску. Не дожидаясь, пока произойдет то же, что в ресторане, я протянул ей чашку. – Пей. И перестань уходить в себя, когда я рядом. У тебя лицо напоминает маску в такие моменты. Жуть. – Что? – очнулась Вик. – Какая помощь тебе нужна? Она глотнула кофе и посмотрела на будильник на моем столе. Я тоже посмотрел. Девять вечера. Хорошо бы разделаться с ее делами до полуночи. – Хороший кофе, – сказала она. – Стараюсь. – Хорошая квартира. Чисто, уютно, все продумано… – Спасибо. – Ты всегда все делаешь хорошо? – Во всяком случае, стремлюсь к этому. Иначе и затевать ничего не стоит. Какой смысл делать что-нибудь кое-как? Но главное здесь не сделать хорошо, а стремиться к этому. Пусть даже получится из рук вон плохо. Но если по-настоящему пытался – время не потрачено впустую. Вот так. Но это моя философия. У других все может быть иначе. Вик прихлебывала кофе. На лице у нее скука. Я показался себе занудным стариком. Очень правильным, скучным стариком. На сколько лет я ее старше? Судя по виду, ей не больше двадцати пяти. Значит, разница пять-шесть лет. Ерунда, в сущности. Но порой мне кажется, что мы принадлежим к разным поколениям. Либо мое время прошло, либо ее время еще не наступило. – А вот у меня всегда все шло наперекосяк, – вдруг сказала Вик. Я был уверен, что она уже думает о другом. – С самого начала… При рождении пуповина обвилась вокруг шеи. Меня еле спасли. Наверное, это и была моя судьба – умереть, толком и не родившись. Врачи обманули ее. И теперь мне кажется, что я занимаю чужое место. Меня не должно быть в этом мире. Но я есть. Быть может, из-за этого пострадал кто-то другой. Ему пришлось уйти… Конечно, сумасшедшая мысль. Но она не оставляет меня со школы. Очень тяжело жить, зная, что занимаешь чужое место, Котаро. Мне кажется, что потому-то у меня так хорошо получается быть невидимой. Меня не замечает сам мир, в планах которого не было девушки по имени Вик. Случилась ошибка. Я осталась, но план не изменился. Я – ошибка в системе. Лишняя деталь. Для меня не было предусмотрено подруг, любимого, зверька какого-нибудь. Ведь чтобы в твоей жизни кто-то появился, линии судеб должны пересечься. А моя линия ни с чем пересечься не может. Просто потому, что ее нет. Она оборвалась еще там, в родильной палате. Линия судьбы оборвалась, а я осталась. Без всякой судьбы. Я промолчал, хотя так и подмывало выдать какую-нибудь банальность вроде «Все не так грустно… Ты еще молода, у тебя все впереди». Но вовремя прикусил язык. А ничего более толкового на ум не пришло. Вик встала и со стуком поставила чашку на стол. Потом посмотрела на меня. – Это здесь у тебя сидела обезьяна? – Ну да. – И сколько ты выпил перед тем, как ее увидел? – Две бутылки пива, – сухо ответил я. – Хорошее, видно, было пиво. Хотя, знаешь, в какой-то момент я тебе поверила. У тебя был такой голос… В общем, говорил ты очень натурально. – Потому, что я действительно видел обезьяну. На этом самом столе. – С бутылкой пива? – Да. – И она пила его? – Угу. – Странный глюк. Но веселый. Было бы куда хуже, если бы к тебе пришел крокодил… Я вскинул голову. – Что ты сказала? – Я сказала, что крокодил куда страшнее. – То же самое мне недавно сказал другой человек. Почти слово в слово. Вик прошлась по комнате. В ее походке не было ничего женственного. Ни капли. Девочка-подросток. Акселерат. Если не видеть ее лица. Особенно глаз… – Сделай еще кофе. У тебя вкусно получается. – Пожалуйста? – Утомил. – Пожалуйста? – Да, да! Пожалуйста, придурок, сделай мне кофе. Только побыстрее, нам скоро выходить, – она опять начала раздражаться. – Нам? – Да, нам. – А куда мы должны идти? У меня были другие планы. – Мне нужна помощь, ты забыл? Свари кофе, а потом я тебе все расскажу. По ее тону я понял, что расспрашивать бесполезно. Встал, взял чашки и пошел на кухню. Сегодня я не был крутым сукиным сыном. Но и после того, как я принес нам еще кофе, Вик ничего толкового не сказала. Увидишь, узнаешь, поймешь. Вот и все ответы. Я уже порядочно устал и собирался вежливо выставить ее за дверь, когда она кинула взгляд на часы и сказала: – Вот теперь можно… У тебя есть машина? – Конечно. – Отлично. Знаешь, как проехать в Итабаси? – Да. – В случае чего, покажу. Надень что-нибудь темное. – Собираешься грабить банк? – Ха-ха-ха, – деревянно сказала Вик. – Послушай, я не обязан никуда с тобой ехать. Если ты не скажешь мне, что ты собираешься делать, я просто лягу спать. Прямо сейчас. А ты можешь делать все, что придет в голову. С места не сдвинусь, пока не узнаю, в чем дело. Я сказал это спокойно, но внутри все кипело. – Мне нужно заехать в – «Заехать в одно место и взять одну вещь»… Не очень-то подробная информация. – Подробности потом. Действительно, нужно заехать и забрать. Через пару часов будешь дома. Мне не к кому обратиться, кроме тебя. А я одна… Могу не справиться. Помоги мне… Пожалуйста. Она знала, что, как и когда нужно сказать. Эти ее «помоги мне» и «пожалуйста» решили дело. Когда мы отъехали от дома, часы показывали двенадцать минут первого. Выехав из Хигати-Накано, мы долго плутали по кривым улочкам Камитагада и наконец, выехали на Накано-дори. Вскоре мне пришлось начать поглядывать на карту GPS.[18] До Итабаси мы добрались через час. Там Вик взяла на себя обязанности штурмана. «На следующем перекрестке налево, теперь направо, здесь чуть помедленнее, чтобы не пропустить поворот». Я уже начал подумывать, что так мы доедем до Маэбаси.[19] Но неожиданно Вик сказала «приехали». Я даже не знал, что это за квартал. Обыкновенная улица. Без названия. Автоматы, автоматы, автоматы. Закрытые мисэ. Тускло светящиеся вывески идзакий. Мусор. Вот и все. Людей почти нет. Лишь стайка тинэйджеров с орущим магнитофоном и скейтбордами. Дождь им не помеха. Унылое местечко. Не трущобы, но что-то очень похожее. – Останови здесь. Не очень-то хотелось бросать свою «тойоту» рядом с этой молодежной шайкой, но в других местах припарковаться было невозможно. – Пошли, – Вик вылезла из машины, прихватив свой рюкзак. Я закрыл машину, сурово посмотрел на беззастенчиво разглядывающих Mark II подростков. Мой взгляд их ничуть не смутил. – Давай быстрее! Вик пошла вперед. Я едва поспевал за ней. Поравнявшись с компанией малолетних хулиганов, она задела плечом одного из них. Самого здорового. На полголовы выше нее самой. Тот открыл было рот. Но Вик так посмотрела на него, что он так и замер с открытым ртом. Только посмотрела. Ничего больше. Ну-ну, я-то знаю, каким может быть ее лицо. Кажется, за «тойоту» можно не переживать. Вик свернула на боковую улицу, потом еще раз и еще. Так мы прошли несколько кварталов. Я не понимал, зачем нужно было так рано бросать машину. Но спрашивать не стал. Вик шла уверенно. Было видно – она знает, что делает. Наконец, она остановилась. Я совершенно не представлял, где мы находимся. Мрачный квартал. Даже не представлял, что такие места есть в Токио. Возможно, при свете дня все выглядело иначе. Но в темноте – земля обетованная для бомжей. Несмотря на дождь, запах был такой, что хотелось зажать нос. Даже для Вик это место было чересчур оригинальным. Мы стояли с обратной стороны единственного более или менее приличного здания. Судя по всему, какое-то учреждение. Два этажа. Темные окна. Тусклый фонарь над дверью черного входа. Доведенный до абсурда минимализм. – Где мы? – спросил я. Вместо ответа Вик сунула руку в рюкзак и достала фонарик. Mag-Lite – гибрид фонаря и дубинки. Тяжелый. Ухватистый. С такими ходят полицейские. Такими крушат головы врагам герои боевиков. Она протянула Mag-Lite мне. Мне становилось все тревожнее. – А это зачем? – Пригодится. Там будет темно, – ответила Вик. У нее был точно такой же «осветительный монстр». Она опять залезла в рюкзак. На сей раз у нее в руках оказались две черные тряпки. Сначала я не понял, что это. Но когда Вик дала мне одну из них, до меня дошло. Маски с прорезями для глаз. У меня пересохло во рту. Вик быстро надела свою. – Что ты стоишь? – прошипела она. – Надевай быстрее. – Даже не подумаю, – мне казалось, что это происходит во сне. Или у меня очередная галлюцинация? Уже почти привычное состояние. – Да надевай же, чертов придурок! Если нас сейчас увидят… Из-за маски голос ее был приглушен. Но я понял, что она в ярости. «Маска на маске» – мелькнула глупая мысль. Внутри ворохнулся истерический смешок. Соображать хоть что-нибудь я перестал. Стоял, комкая в руках кусок ткани. И не мог отвести взгляда от вырезов на маске Вик. Там совершенно самостоятельной жизнью жили ее глаза. – Надевай! – Вик выхватила у меня из рук маску, очень ловко, натянула ее на меня. Поправила, разгладила, подтянула. Наверное, теперь я был очень похож на крутого сукиного сына. Но вовсе не чувствовал себя таковым. – Ну, так и будешь стоять? – она зло ткнула меня кулаком под ребра. Кулачок был очень острым и твердым. Я очнулся. – Что ты собираешься делать? – Взять то, что мне очень нужно. – У кого? – Это частная клиника. Так они громко себя называют. На самом деле, здесь бывают одни наркоманы и продырявленные в разборках якудза. Мне нужны кое-какие лекарства. Вот их я и хочу взять. – То есть украсть, – уточнил я, показывая на маску. – Ну да, – легко ответила она и подбросила Mag-Lite на руке. – Это преступление. Мое второе имя – банальность. – Иди в задницу. Хватит забивать мне голову своей чушью. Если очень хочешь почитать мораль, отложи это занятие на пару часов. Так и быть, я тебя послушаю немного. Потом… А сейчас нам нужно идти. – Ты с ума сошла? Я никуда не пойду. Если хочешь нажить себе проблем, иди одна. – Ты обещал мне помочь. – Помочь – да. Но совершать преступление – нет. На самом деле, это говорил не я. Это были слова какой-то части мозга, отвечающей за самосохранение. Сам же я находился в прострации. Ночь, трущобы, маска на лице. После светлого офиса и уютной квартиры. Кто угодно впадет в ступор. Вик поняла мое состояние. Она просто взяла меня за рукав и потащила к двери. На двери по-английски было нацарапано FUCK OFF! А еще говорят, что японская молодежь не любит учить языки. Под FUCK OFF! – несколько красочных объявлений проституток. Больница… Отличное место, нечего сказать. Да именно об этом я думал, пока Вик фонариком стучала в дверь. Опять сработал механизм защиты. Я думал о языковых проблемах подростков, о местных проститутках, о неприятном запахе, напоминающем трупный, о том, что здесь наверняка есть крысы… Думал о чем угодно, но не о том, что происходит сейчас на самом деле. Вернее, не о том, во что я влип. А я влип. И очень хорошо это понял, когда дверь открылась. Я стоял позади Вик и чуть слева. Она была перед самой дверью. В маске и с фонарем в руке, держа его как дубинку. Едва дверь скрипнув начала открываться и показалась тонкая полоска света, Вик изо всех сил дернула ручку на себя. Я увидел удивленное, прыщавое лицо юнца, наверное, охранника. Он не ожидал рывка. Вылетел прямо на Вик, так и не отпустив дверную ручку. И тут же получил фонарем по голове. Глухой неестественно громкий стук. Откуда у худенькой девушки столько сил? Удар был такой, что, по моим представлениям, голова должна была разлететься вдребезги. Но не разлетелась. Парень тяжело осел. Вик перешагнула через него. – Что стоишь? Зайди и закрой дверь, – сказала она. Голос звенел. Я торопливо шагнул вперед и потянул за собой дверь. Дверь не закрылась. Голова парня сработала как стопор. Кожа на лбу стопора лопнула. Из раны сочилась кровь. Жирная, маслянистая… Очень много крови. Удивительно, подумал я, откуда ее столько? Всего-то лопнувшая кожа… – Ты так и будешь на него таращиться? – откуда-то издалека донесся голос Вик. – Затащи внутрь и закрой дверь. Я послушно взял парня за ноги и втянул в грязный узкий коридорчик. Юнец оказался на удивление тяжелым. Без стопора дверь со скрипом закрылась. Я щелкнул замком. Юнец лежал неподвижно. Я подумал, что надо бы проверить у него пульс. Хоть голова и не разлетелась от удара, выглядел парень неважно. – Стой здесь, следи за ним. Если начнет дергаться – отключи, – быстро проговорила Вик. – А ты куда? – Не бойся, сейчас вернусь. Она прошла до конца коридора, открыла дверь, ведущую на лестницу и начала подниматься. Луч фонаря прыгал по ступенькам, как взбесившийся гигантский светлячок. Вик скрылась за пролетом. Я остался один. Точнее, вдвоем с парнем. Но, если учесть, что тот так и лежал, не подавая признаков жизни, можно сказать, я был один. У его головы образовалась порядочная лужа. И тут я вспомнил, что несколько недель назад мне снился сон. Во всех подробностях я его не помнил. Но один фрагмент в памяти сохранился. Даже не фрагмент, а так, стоп-кадр. Я в больнице. Вокруг все белое. Узкий коридор. Пустая каталка. Вокруг люди в белых халатах. Кажется, в масках… Нет, этого я точно не помню. Неважно… На полу человек с разбитой головой. Вокруг головы лужа крови. Все, дальше пленка обрывается. Ни этот грязный коридор, освещаемый одной лампочкой, ни парень не были похожи на мой сон. Только ситуация. Больница, коридор, тело на полу, кровь. И подсознание услужливо достало из своих запасников картинку того сновидения. Что это? Вещий сон? Совпадение? А может, я скольжу по параллельным мирам? И в каждом из них оказываюсь в больнице и вижу человека с разбитой головой, распростертого на полу… Поразительно, какие мысли могут посетить, когда у твоих ног кто-то истекает кровью. Если смотришь боевики, волей-неволей ставишь себя на место главного героя. Воображаешь, как бы поступил на его месте, критикуешь, иронизируешь… Всегда кажется, что сам справился бы с ситуацией куда лучше. Интересное занятие, в общем. Но вот нечто похожее происходит на самом деле. И что же? Я стою, как чучело на рисовом поле, и вспоминаю сны. В черной киношной маске, с фонарем-дубинкой, над окровавленным человеком. А если сейчас сюда зайдет полицейский? «Что тут происходит?» – «О, понимаете, моя свихнувшаяся на почве суицида подружка решила ограбить клинику и попросила ей помочь. Она одна боится этим заниматься. Как мужчина я не мог ей отказать. Но не беспокойтесь, мы скоро уйдем». Мысль о полиции протрезвила меня. Вернулись звуки и запахи, которых я почему-то до этого не слышал. Наверху раздавались шаги и грохот переворачиваемой мебели. За дверью шумел дождь. Сегодня он был сильнее, чем обычно. В воздухе едва уловимый запах крови. Не тяжелый, с металлическим привкусом, как пишут в детективах. А легкий, чуть сладковатый. Но не менее тревожный. Кровь – опасность. Своя или чужая, неважно. Запах не предвещает ничего хорошего. Запах смерти. Он будит самый древний, самый сильный инстинкт – инстинкт самосохранения. От этого запаха хочется бежать. Но в то же время он притягивает. Ведь это и запах убитой жертвы. Я ненормален. Нельзя думать о таких вещах, когда творится черт знает что. Парень зашевелился. Слабое движение. Неловко вывернутая рука дрогнула и как бы сама собой подтянулась к туловищу. Я судорожно вздохнул. Что делать, если он придет в себя? Ударить его я не смогу. Оказать первую помощь? Но помогу ли ему? Представляю себе заголовки в завтрашних газетах: «Преступник проявил милосердие». Преступник… Вот именно. Как ни крути, а я нарушил закон. Я соучастник ограбления. Вся моя дальнейшая жизнь может рухнуть. Заботливо выстроенная карьера, хорошая квартира, покой и стабильность – я могу лишиться этого в один момент. Если парень придет в себя. Но ударить его я не смогу… Наверняка не смогу. Я копирайтер и заказной писатель, а не грабитель клиник. Юнец застонал и попытался перевернуться на другой бок. А у меня сердце чуть не сломало ребра. Еще стон. Уже громче. Парень начал корчиться на полу. Что он пытался сделать, я не понял. То ли встать, то ли лечь поудобнее. Он был похож на огромного червяка, брошенного на асфальт. Бесполезные беспорядочные движения. Полное отсутствие координации. Руки и ноги двигаются отдельно друг от друга. Будто принадлежат разным людям. И все это в темной загустевшей луже крови. Она размазывалась по всему полу, по стенам, пропитывала его одежду, заливала лицо и руки. Она была везде. Даже на моих кроссовках. И везде она была разных оттенков. Темно-красная, почти черная – на его рубашке цвета хаки. Багровая – на шершавом цементном полу и стенах. Пунцовая – на лице и руках. Розоватая – на белых кроссовках. Но какого бы она ни была цвета, ее липкость и вязкость ощущалась даже на глаз. Особенно в свете единственной коридорной лампочки. Машинально я сделал шаг назад. С желудком творилось что-то непонятное. Он тяжело пульсировал, абсолютно не согласуясь с ударами сердца. Грохот наверху стих. А еще через пару минут на лестнице опять заплясал светляк. Вик возвращалась. Движения парня стали скоординированными. Я увидел, что он начинает подниматься. Дальше все было, как в фильме, снятом неумелым оператором. Кадр скачет. Сцены короткие и рваные. Я сжал Mag-Lite. Я шагнул к нему, наступив в эту кляксу. Мне показалось, что подошва кроссовки чуть прилипает к полу. Я стою над ним. Вижу его короткие волосы покрашенные в лиловый цвет. На макушке они совсем редкие. Видна белая кожа. Из-за этого голова кажется очень уязвимой. Я так же медленно занес руку для удара. В висках бухает тяжелый кузнечный молот. И тут – стоп-кадр. Все застыло. Как в том ресторане. Но на этот раз не было никакой мистики. Просто мозг снова выключился на мгновение. По одной очень веской причине. В тот момент, когда моя рука дернулась, чтобы опустить фонарь на макушку юнца, раздался стук в дверь. Громкий и до тошноты настойчивый. Вик замерла в шаге от меня. Ничего не соображающий парень провел по лицу рукой и тупо уставился на красную блестящую ладонь. Стук повторился. Вик приложила палец к тому месту на маске, где должны быть губы. Своевременный жест. Я-то как раз хотел спеть что-нибудь зажигательное… С той стороны двери – голоса. Двое мужчин. Во всяком случае, говорили двое. Голоса приглушенные, слов не разобрать. Были ли там еще молчуны – неизвестно. У меня засосало под ложечкой. Что если парень сейчас окончательно придет в себя и закричит? Судя по его постепенно прояснявшемуся взгляду, вполне возможно. Вик тоже поняла это. Как поняла и то, что на меня надеяться нечего. Она шагнула к парню и опустила фонарь на макушку. Снова этот стук… Я подумал, что у парня будут проблемы с головой. Два таких удара – не шутка. Кожа на голове опять лопнула. Скоро крови здесь будет по щиколотку. Юнец сполз по стенке и затих. В данной ситуации таким он мне нравился больше. Все-таки гуманизм возможен, когда сам находишься в полной безопасности и довольстве. Стоит влезть в историю, человеколюбие куда-то улетучивается. Вернее остается любовь к одному человеку – к себе. У меня, по крайней мере, получилось так. Парня жаль, но уж лучше пусть он лежит на полу с разбитой головой, чем я. Простая логика. Как только начинают работать инстинкты, все очень упрощается. Философские размышления прервал новый стук. Стучали ногами. Потом послышался грубый голос: – Эй, Фумио, слезай со своей шлюхи и открой дверь! Значит, его зовут Фумио… Ни с кого Фумио слезть не мог. Он вообще ничего не мог. Второй удар оказался сильнее первого. Да и макушка – не лоб. Это куда хуже. Для бедняги Фумио. Но не для меня. Не для меня… – Открывай! – прорычали из-за двери. – Если не откроешь сейчас же, я заберусь через окно и отучу тебя спать на работе! Я вздрогнул. Похоже, скорее он отучит нас лазить по частным клиникам и разбивать головы сторожам. Неожиданные визитеры снова начали что-то обсуждать. Один голос принадлежал грубияну, стучавшему в дверь. Второй был почти не слышен, он скорее угадывался. Вик тихо подошла к двери и приложилась к ней ухом. Я не видел ее лица. Но чувствовал, что она не очень-то нервничает. Будто каждую ночь только тем и занималась, что грабила учреждения и била по голове молодых парней. Хотя… что я о ней знаю? Вообще ничего, кроме ее желания убить себя. Но это еще вопрос… Расправляться с другими у нее пока получается лучше. Больше ничего о ней неизвестно. Я не знаю, чем она зарабатывает на жизнь, не знаю, где живет, не знаю даже ее фамилии. Отец француз… И все. Вся информация. Но, тем не менее, я с ней связался. И влез в историю. Из-за нее. В дверь стукнули еще пару раз. Впечатление такое, что тараном. Потом возня на улице стихла. Вик отклеилась от двери и подошла вплотную ко мне. – Один из них решил лезть в окно, – прошептала она. – На первом этаже решетки. Значит, нам нужно на второй. Пошли. Одна могу не справиться. Я колебался. Неизвестно ведь, с кем придется столкнуться там. Однако другого выхода не было. – А с этим что? – кивнул я на окровавленного парня. Он опять начал шевелиться. Крепкий череп. Вместо ответа Вик нагнулась и еще раз стукнула юнца по голове. Спокойно, будто паука прихлопнула. Парень замер. – Ты сделаешь из него идиота, – сказал я. – Плевать. – Не сомневаюсь… – Хватит болтать, пошли скорее. Она направилась к лестнице. Я поспешил за ней. Протестовать надо было раньше. Теперь оставалось лишь беспрекословно подчиняться ей. Чтобы хоть как-то выбраться из передряги. Мы поднялись на второй этаж. И едва ступили в коридор, раздался звон разбитого стекла. Вик схватила меня за руку и втащила в одну из комнат. Кабинет. Запах лекарств. Отблеск фонаря на кафельной стене. Темные силуэты мебели. В середине кабинета что-то вроде стоматологического кресла. Под ногами хрустит битое стекло. Похоже, Вик побывала именно здесь. Я услышал, как в одном из кабинетов, дальше по коридору, выбивают дверь. – Сможешь справиться? – шепотом спросила Вик. – Откуда мне знать! – прошипел я. – Встань рядом с дверью и приготовься бить. Как я прыщавого… – А ты? – Встань рядом с дверью, – раздельно сказала Вик. Мне показалось, что она сейчас пустит в ход свой фонарь. Она снова слегка ткнула меня кулачком под ребра, сказала: ганбаттэ![20] – и отошла на середину комнаты, спрятавшись за кресло. Дверь, наконец, сломали. В коридоре послышались шаги. Волосы у меня на загривке встали дыбом. Что если он действительно сюда зайдет? Я никогда никого не бил по голове. Самым серьезным нарушением закона в моей жизни было курение травки в студенческом общежитии. Я сошел со своей орбиты. Меня уносит все дальше в открытый космос. Смогу ли я вернуться обратно? Что, если он сюда зайдет?.. О, он зайдет обязательно. Это я понял через мгновение. Потому что… …Вик начала постанывать. Как во время полового акта. Получалось у нее очень сексуально. Она не попискивала, как японские женщины. Именно стонала. Довольно громко, с легкой хрипотцой и придыханием. Я опешил. Но когда шаги замерли рядом с дверью, понял ее маневр. А поняв, еще раз очень пожалел, что пошел тогда к букинисту. Но рассуждать было поздно. Кто-то остановился рядом с дверью. Стоны Вик перешли в крики. Она кричала так, что, несмотря на ситуацию, у меня началась эрекция. Черт, да что же со мной творится? Я поднял над головой Mag-Lite, держа его, как меч, двумя руками. Сердце перестало стучать. Мышцы окаменели. Страстные крики Вик в темноте. Хриплое дыхание за дверью. Это не моя реальность. Это какая-то ошибка. Я не должен быть здесь… Дверь распахнулась от удара ногой. Мой желудок ухнул вниз. – Фумио, сукин сын… – мужчина сделал шаг в темноту комнаты. Сделать второй ему не дал мой фонарь. Я ударил изо всех сил. Не думая о том, что могу покалечить или убить. Когда-то я читал, что человек в стрессовой ситуации не может соизмерять свои силы. Он всегда бьет что есть мочи. Не из-за желания причинить максимальный вред. А из-за страха за свою жизнь и опасения, что вред как раз окажется недостаточным. Теперь я убедился в этом на практике. Мне действительно было не до расчетов. Едва я увидел стриженый затылок, руки сами сделали всю работу. Я им не помогал. Они просто опустились вниз, будто наносили удар «монашеский плащ». Я мог раскроить ему череп. Но мужчина был не из хилых. Он упал на четвереньки и замотал головой. Как удивленный бык. Я понял, что он вот-вот придет в себя. Мои ноги сделались ватными. Во рту появился кислый привкус. Желудок попытался вернуться из низа живота на место, но не рассчитал и проскочил. Теперь он норовил вылезти через горло. Нужно было ударить еще раз. По затылку. Мужчина стоял очень удобно. А я тупо смотрел на его толстый обтянутый ливайсами зад, на грязные рифленые подошвы кроссовок, широко расставленные ладони в каких-то темных пятнах. И ничего не мог сделать. Даже дышать, по-моему, перестал. Из своего укрытия выскочила Вик. Я попытался крикнуть «осторожно!», но получилось какое-то кваканье. Она одним прыжком оказалась рядом с мужчиной. Занесла руку с фонарем над его головой. Но ударить не успела. Каким-то образом он смог сориентироваться и схватить Вик за лодыжку. Рывок. Вик упала, со всего маху ударившись головой об пол. Мужчина навалился на нее. Я увидел его руки на ее шее. С меня вмиг слетело оцепенение. Я подошел к сплетенным на полу телам. Тщательно прицелился и ударил. Точно в середину заплывшего жиром затылка. Потом еще раз. И еще… Я не чувствовал ничего, кроме холодного бешенства. Что-то жуткое проснулось во мне. Чудовище. Оно долго дремало, запертое в клетку с толстыми ржавыми прутьями. Скованное, придавленное тяжелой гранитной плитой. Но первый удар, который я нанес разбудил монстра. И теперь он с утробным ревом вылезал наружу. Древняя животная ярость. Она выплескивалась из меня бурлящими красными потоками. Застилала глаза. Я захлебывался в ней. Как захлебываешься свежим весенним ветром, стоя на вершине горы. С каждым ударом я становился свободнее. И с каждым ударом я становился ближе к себе. Я раз за разом опускал Mag-Lite на жирный затылок, пока мужчина не обмяк и не ткнулся лицом в пол. Судорожно всхлипывая, Вик вылезла из-под него. – Придурок! – взвизгнула она и всадила носок кроссовки ему в бок. – Чертов придурок! Она пинала неподвижное тело, пока я не оттащил ее. – Успокойся! – Чертов придурок! – она попыталась вырваться. Я дал ей пощечину. Подействовало. Руки опустились, она обмякла и навалилась на меня. Я чувствовал, как бьется у нее сердце. – Успокойся. Нам надо выбираться отсюда. Он пришел не один. Если его хватятся, нам несдобровать. Я произнес это так, будто речь шла о комбинации в го. Никаких эмоций. Абсолютно трезвое рассуждение. Вик кивнула. – Как шея? – спросил я. – Нормально. Судя по придушенному голосу, все было не совсем нормально. Уточнять я не стал. В конце концов, не я втянул ее в это. Так что пусть терпит. Вик нырнула за кресло. Вынырнула через секунду со свертком в руках и выжидающе посмотрела на меня. Я бросил взгляд на мужчину. Подниматься тот не собирался. В луче фонаря темные пятна на ладонях оказались фрагментами татуировки. Этот парень, похоже, был якудза. Я вышел в коридор и прислушался. Все тихо. Я поманил Вик за собой. Длинная черная рукоятка фонаря была скользкой от крови. На нее налипли волосы. Меня затошнило. Но блевать и падать в обморок – на это нет времени. Я просто вытер фонарь рукавом куртки и заткнул его за пояс. Рот заполнился кислой слюной. Я сплюнул и сделал несколько глубоких вздохов. Нужно решать, как уйти отсюда. Если этих ребят двое, то второй, скорее всего, ждет около двери. Значит, уходить нужно через окно. Своими соображениями я поделился с Вик. – А если их трое или четверо? – У тебя есть другие варианты? Она покачала головой. Выбраться через окно оказалось труднее, чем я думал. К тому же мешал сверток Вик. На ощупь какие-то бутылочки, завернутые в простую бумагу. Черт, как этот толстяк ухитрился сюда залезть? Мне пришлось здорово попотеть прежде, чем я оказался внизу. На счастье, никого поблизости не было. Я махнул рукой Вик. Она справилась со спуском куда быстрее моего. – Теперь ты веди. Я запутался, пока мы сюда шли, – сказал я, когда она оказалась рядом. – Только давай быстрее. Вик стянула маску. Я последовал ее примеру. – Ятта![21] – шепнула она и хлопнула меня по плечу. Для нее все это было волнующим приключением. – Теперь нам надо разойтись. Ненадолго. Лучше выбраться из этого района поодиночке. – Зачем? – Делай, что говорю. Встретимся через час у парка Араиякути. Знаешь? Рядом буддистский монастырь. Жди меня где-нибудь поблизости. – А как ты отсюда выберешься? – Не твоя забота. Это, – она кивнула на сверток, – пусть будет у тебя. Фонарь и маску давай мне. Все. Не забудь – через час. Она растворилась в темноте. И снова сеть темных улочек, бесчисленные повороты. Только теперь впереди не было гибкой фигурки Вик. Но я все-таки сумел найти дорогу. Если хочешь жить, и не такое сделаешь. Машина стояла на месте. И даже целая. А банды подростков не было. Улица пуста. Только сев в машину, я осознал, из какой заварухи выбрался. Да и выбрался ли? Меня била крупная дрожь. Я повернул ключ зажигания. Взялся за руль. Свет фонаря упал на мои руки. Они были в засохшей крови. Какие-то сгустки… Меня снова затошнило. Борясь с позывами рвоты, я развернул машину. Вик права, нужно отъехать отсюда как можно дальше. Остальное потом. Жутким усилием воли я заставлял себя ехать с нормальной скоростью. Мне бы хотелось оказаться сейчас в сверхзвуковом истребителе. И желательно уже где-нибудь в другом полушарии. Как ни старался я ехать медленнее, доехал за сорок минут. Припарковался так, чтобы не дать ни малейшего повода полиции заинтересоваться мной, и стал ждать. Я был по уши накачан адреналином. И он никак не хотел выходить. Я пытался дышать глубоко и ровно, но дыхание больше напоминало рвотные спазмы. Просто сидеть и ждать было невыносимо. Чтобы хоть чем-нибудь заняться, я достал носовой платок и начал стирать кровь с рук. Перед глазами возник Mag-Lite с налипшими на рукоятке волосами. Я едва подавил тошноту. Засохшая кровь не оттиралась. Мне показалось, что она навсегда въелась в кожу. Промучившись несколько минут, я оставил попытки. Единственное, чего я добился, – платок теперь тоже весь испачкан кровью. Я засунул его под сиденье. Потом зажал руки между колен, ткнулся лбом в руль, закрыл глаза и стал ждать. Вик появилась раньше назначенного времени. Я не слышал, как она подошла. Кто-то взялся за ручку двери, и я чуть не пробил головой потолок. Слева плюхнулась Вик. – Давай, поехали отсюда. Несколько минут Вик молчала, задумчиво барабаня пальцами по приборной панели. Если бы она начала болтать, я бы высадил ее из машины. – Куда мы едем? – прочитав мои мысли, спросила Вик. – Не знаю. Подальше от того места. – Поехали ко мне. – Вот еще! – Просто завези меня домой. Заодно приведешь себя в порядок. У тебя такой вид… такой вид, будто ты убил человека! – и она расхохоталась. Я подумал, что кое-кого смогу убить запросто. Но лишь спросил: – Куда ехать? Ехать пришлось далеко. Вик жила в Акасаке. Неплохо для нее. Я удивился, что у нее вообще есть человеческое жилье. Пещера, украшенная человеческими черепами. Или палата в психушке. Это ей подошло бы больше. Квартира была продолжением своей хозяйки. Ничего лишнего. Но все равно кавардак. В ванной я посмотрел в зеркало. Вид дикий. Всклокоченные волосы, бешеные глаза. На щеке крошечные черные пятна. Засохшая кровь. Меня передернуло. Я перевел взгляд на руки. Потом на одежду. Везде эти пятна. Откуда на мне столько крови? Перед глазами возник мясистый затылок. Сквозь волосы просвечивает кожа. Жировые складки у основания затылка… Мне это будет сниться. Я долго смывал кровь с рук и с лица. Очень долго. Будто хотел смыть всю кожу. Одежду надо будет выбросить. Лучше, конечно, сжечь, но как сделать это в городской квартире?.. Выбросить… Как только доберусь до дома. Остается машина. Нужно проверить, нет ли крови там. Что делать, если есть? Отмывается ли кровь? Не знаю… Никогда не приходилось отмывать или отстирывать кровь. Черт! Выжили они или нет? Фумио и тот, кто его искал… У юнца больше шансов. А мужчина? Голова у него вроде крепкая… – Долго ты там будешь возиться? – послышался недовольный голос Вик. – Выходи, я сварила кофе. Есть хочешь? При мысли о еде меня замутило. Что бы мне сейчас не помешало – хорошая выпивка. Я вышел из ванной. – У меня есть удон. Будешь? – крикнула Вик с кухни. – Нет. Я прошел в комнату и сел на старенький диван, закрыв лицо руками. Что же я натворил? – Держи кофе. Не такой хороший, как у тебя. Но кофе … Я взял чашку. Мои руки подрагивали. Ее – нет. Потрясающее спокойствие. Стальные нервы. И сумасшедшие идеи. Знакомьтесь, девушка по имени Вик. С необычным лицом, необычными мыслями и темным прошлым. – Нервничаешь? – она села на разбросанные по полу подушки. – Не надо. Все закончилось. Но это было круто! Когда он начал меня душить… Я подумала, что судьба, наконец, нашла меня. Это было здорово! Но тут вмешался ты. – Перестань болтать чепуху… Ты не думала, что мы могли их убить? Вернее, ты не допускаешь мысли, что мы их убили? Ты – этого парня Фумио, а я… – Ну а тебе-то что? Они ведь тебе не родственники и не друзья. Да и не так-то просто убить человека. Тот – вон какой здоровяк. А прыщавого я била несильно. Не забивай голову ерундой. Наверняка они сейчас прикладывают лед к шишкам и… ломают голову, что с ними произошло. Она хихикнула. Этого я уже выдержать не мог. Поднялся с дивана и поставил чашку с недопитым кофе на журнальный столик. – Все. Я пошел. Очень надеюсь, что смог тебе помочь. Очень надеюсь, что больше мы не увидимся. – Эй, эй, эй! Как это не увидимся? Ты что, забыл, о чем мы говорили в том ресторане? – Мне плевать. У двери я обернулся. Вик сидела на подушках и смотрела на меня. Внимательный изучающий взгляд. Будто я диковинное насекомое. – Один вопрос, – сказал я. – Что все-таки тебе понадобилось там? – Хлороформ. – Хлороформ? Зачем? – Один из самых надежных способов уйти. И безболезненный. Главное, не напутать с дозировкой. – Ты точно чокнутая. Я хлопнул дверью. Меня никто не остановил. |
||
|