"Уорд Мур. Парень, который женился на дочке Мэксилла (Сборник зарубежной фантастики)" - читать интересную книгу автора

раздулись и наконец повисли, наполнившись молоком, словно коровы только
что отелились.
- Хотел бы я знать, почему он не проделал такого со свиньями? -
спрашивал Мэксилл у Нэн. Присутствие Эша он попросту игнорировал, он это
делал всегда, за исключением тех случаев, когда его устраивала беседа с
ним. - Боровки что-то совсем сдают, хотелось бы, чтобы они обошлись
подешевле. Мог бы он проделать фокус-покус, поглядел бы я тогда, как они
дадут помет.
- Никакой тут не фокус-покус. Просто Эш больше нашего понимает. И не
станет он делать ничего, чтобы помогать убийству, - объяснила Нэн. - Он
сам не ест ни мяса, ни яиц, и молока не пьет.
- Заставил же он кур лучше нестись. А погляди, какое у нас теперь
молоко!
- Чем лучше куры несутся, тем дальше они от топора. И коровы тоже.
Заметь - молодые петушки лучше не становятся. Он или не хочет, или не
может сделать, чтобы животные годились в пищу. Спроси его самого.
По почте стали приходить каталоги семян. Никогда Мэксилл не
интересовался огородом, только вскапывал, а девчонки уж пусть сажают что
хотят. Нынче он возился с каждой брошюркой, как с любовным письмом,
радостно любуясь оранжевыми сосульками моркови, бесстыдно-красной
редиской, зелеными листьями салата на глянцевитых обложках Нэн
догадывалась: он мечтал вырастить капусту крупнее тыквы, тяжелые арбузы,
чтобы взрослому мужчине не поднять без посторонней помощи, сочные
трехфунтовые помидоры.
Доволен был и Эш. Впервые Нэн испытывала обоюдоострый гнев женщины и к
эксплуататору, и к эксплуатируемому. Эшу надо бы больше самолюбия,
амбиции. Не должен бы он так радоваться, что возится с этой старой фермой.
С его-то способностями и безусловным превосходством над примитивными
людишками он мог бы стать кем угодно. Но вершиной его желаний, безусловно,
было фермерство.
Мэксилл не мог дождаться, когда земля будет готова. Он вспахал ее
слишком сырой, скверно и задорого. Каждый дюйм из пятнадцати акров он
засадил - к тщательно скрываемому изумлению соседей, которым было ясно,
что семена сгниют.
Нэн спросила Эша:
- Ты можешь управлять тем, что делаешь?
- Я не могу сделать, чтобы грушевое дерево приносило огурцы или чтоб на
корнях виноградной лозы росла картошка.
- Я хочу сказать: нельзя ли, чтобы все не было таким громадным? Можно,
чтобы пшеница выросла только крупнее обычной?
- Зачем?
Нэн Мэксилл попыталась растолковать ему - и поняла, как позорно
предавать.
- Ты употребляешь слова, которых я не знаю, - сказал Эш. - Пожалуйста,
объясни - ревность, зависть, чужеземец, тягаться, в ярости, подозрение -
начнем хотя бы с этого.
Она объяснила, как сумела. Объяснение не было полным. Оно не было даже
сносным. Нэн вспыхнула гневом, когда подумала, что Эш - изгнанник, теперь
она поняла, как нетерпим может быть человек, далеко опередивший свое
окружение или же сильно отставший от него. Она могла только догадываться,