"Джон Мур. Срази и спаси! " - читать интересную книгу автора

свисавшему с перил моста.
- Я умею держать, - сипло сказал он.
- Конечно, конечно. О! Я тобой восхищаюсь! И это - охраняя мост, где ты
вынужден весь день напролет слушать, как журчит вода!
Черный Рыцарь внезапно услышал шум реки.
- Заткнись! Заткнись, и все тут!
- Побулькивает между камнями, плещет, переливаясь через них, и эти
немолкнущие звуки бегущей воды...
- Будь ты проклят! - Черный Рыцарь ринулся на него на подгибающихся
ногах.
Принц грациозным движением посторонился.
- Я не хотел тебя расстраивать! Хорошо, хорошо, я заткнусь. Больше ты
от меня ни словечка не услышишь.
Он положил локти на перила, скрестил ноги и откинулся, ласково улыбаясь
Черному Рыцарю. Рыцарь в ответ свирепо нахмурился. В тишине журчание воды,
казалось, стало громче, обрело мелодию. Шарм молча постукивал пальцами по
перилам. Из-под моста донеслись шлепки падающих капель и вплелись в плеск и
журчание.
Лоб Черного Рыцаря покрылся испариной. Он посмотрел на крестьян,
которые пялились на него в недоуменном безмолвии. Молочница поставила ведра,
и молоко заплескалось о края. Венделл достал из вьюка фляжку и сделал
большой глоток. Кучка мужчин пустила вкруговую винный бурдюк. Рыцарь
поглядел на Шарма, который рассеянно смотрел на противоположный берег, и
примерился, не прыгнуть ли, не отсечь ли голову молокососа одним ударом.
Шарм принялся напевать старую матросскую песню. Черный Рыцарь еще раз
попытался сосредоточиться и не выдержал:
- Ну ладно, сопляк, проходи. Когда будешь возвращаться, мы посчитаемся,
а пока убирайся с глаз долой.
- Прими мою благодарность.
- И не называй меня Чернышом.
- Заметано.
Шарм подмигнул крестьянам, взял поводья у Венделла и вскочил в седло.
Принц и его паж миновали мост во главе процессии ничего не понимающего, но
восхищенного простонародья. Они оглянулись один-единственный раз, но как раз
вовремя, чтобы увидеть, как Черный Рыцарь шмыгнул за дерево.
- Что, собственно, произошло?
- Потом расскажу.

* * *

До замка Злой Королевы они добрались на следующий день.
Путь туда оказался не из легких. Дорога все сужалась, становилась все
круче и круче, так что им пришлось спешиться и вести коней на поводу.
Зарядил холодный дождь, и слякотная дорога стала еще слякотнее. По сторонам
теснились деревья - изуродованные, перекрученные жестокими ветрами. С
узловатых стволов свисали мокрые клочья мха, спутанные ветки хищно тянулись
к утомленным путникам. В горах внезапно стемнело - над ущельями и
расселинами повис туман, окончательно закрыв в них доступ бледным солнечным
лучам, кое-как проникавшим в это царство сырости. Испуганное фырканье коней
отдавалось от черных скал загадочным эхо. Дорога кончилась у маленького