"М.Муркок. Древо скрелингов" - читать интересную книгу автора

определяли, какие войны вести и кто их будет возглавлять, но также и то,
кого из пленников оставить в живых, а кого следует пытать и съесть. Таким
образом, Аулд Стром по праву была созданием гневливым и злобным, в
особенности - по отношению к женщинам. Какатанава называли гауденосони
"эрекозе" - так на их языке обозначалась гремучая змея - и уклонялись от
столкновений с ними так же старательно, как от встреч с их ядовитыми
"тезками", ведь эрекозе (или, на французский лад, ирокезы), были норманнами
Северной Америки, изобретателями нового общественного устройства,
благочестивыми и требовательными к себе в духовной жизни, но сущими дикарями
в бою. Подобно римлянам и норманнам, ирокезы почитали закон превыше своих
сиюминутных интересов. Общество норманнов было построено на принципах
развитого феодализма; какатанава, чуть более демократичные, приняли идею
равенства всех перед законом, но при установлении его были столь же
безжалостны. Тем вечером я словно окунулась в те давние времена; осматривая
берег, я воображала, будто бы мельком заметила одного из легендарных воинов
с прядью волос на выбритой голове, в боевой раскраске и кожаных штанах, но,
разумеется, это была лишь игра воображения.
Я уже собралась отложить бинокль, когда уловила движение и увидела
цветное пятнышко на одном из ближайших островков среди плотных рощиц берез,
дубов и сосен, каким-то чудом цеплявшихся за скудную почву. Над водой
повисла легкая вечерняя дымка, и на мгновение поле моего зрения
затуманилось. Ожидая увидеть оленя или, может быть, рыбака, я вновь поймала
остров в фокус бинокля и искренне изумилась. В окулярах появился деревянный
рубленый дом, похожий на те, которые я встречала в Исландии - его план и
устройство восходили к одиннадцатому веку. Уж, наверное, этот дом -
ностальгический каприз какого-нибудь старожила? Я слышала легенды о том, что
викинги высаживались здесь, но дом с таким количеством окон не мог быть
столь древним! Глицинии и плющ свидетельствовали о преклонном возрасте этого
двухэтажного строения, почерневшие балки которого прятались среди старых
деревьев и густого мха, однако дом имел ухоженный вид, хотя и казался
покинутым, как будто хозяева жили в нем лишь изредка. Я спросила мужа, что
он думает по этому поводу. Ульрик, нахмурившись, взял бинокль. - По-моему, в
путеводителе о нем ни слова. - Он навел фокус. - О Господи! Ты права.
Старинное поместье! Святые небеса!
Мы оба были заинтригованы. - Вероятно, когда-то это был постоялый двор
или гостиница. - Ульрик был взбудоражен больше меня. Он рывком поднял из
кресла свое худощавое мускулистое тело. Мне очень нравилось, когда он
пребывал таком настроении, намеренно избавляясь от присущей ему
сдержанности. - Сейчас еще не поздно для быстрого осмотра, - сказал он. -
Вдобавок, остров достаточно близок, и нам ничто не угрожает. Хочешь
взглянуть? Чтобы добраться туда и вернуться на каноэ, хватит часа.
Осмотр старинного дома как нельзя лучше соответствовал моему душевному
настрою. Я была готова отправиться в путь немедленно, пока Ульрик не утратил
задор. И уже очень скоро мы взялись за весла и отчалили от крохотной
пристани, к своему удивлению обнаружив, что грести против быстрого потока
совсем нетрудно. Мы оба прекрасно плавали на каноэ и в полном согласии
работали веслами, стремительно приближаясь к загадочному островку.
Разумеется, помня о детях, мы не рискнули бы пуститься в плавание, если бы
Черный котел разбушевался всерьез.
Разглядеть берег острова сквозь густую поросль деревьев было трудно, но