"Майкл Муркок. Се - человек" - читать интересную книгу автора

по телевизору.
Он играл в саду, полном кошек, в развалившемся "форде", сквозь
который пророс бурьян. Ферма, где они остановились, казалось, была набита
кошками; они словно ковром покрывали кресла, столы и комоды.
Пляжи перегораживала колючая проволока, но он не понимал, что это
портит пейзаж. Там были мосты и статуи из песчаника, изваянные ветром и
морем. Там были загадочные пещеры, в которых журчали родники.
Это было почти самым ранним и, определенно, самым счастливым
воспоминанием его детства.
Он больше никогда не видел своего отца.


Боже, благослови маму, Боже, благослови папу...
Это глупо. У него не было отца, не было никаких братьев и сестер.
Пожилая женщина, воспитывавшая его, объясняла, что его отец находится
где-то в другом месте, и что все люди являются братьями и сестрами.
Он принял это.


Один, думал он, я один. И он проснулся, несколько мгновений думая,
что находится в убежище Андерсонов из листов ржавой стали с решетками на
окнах, и что снаружи продолжается воздушный налет. Он любил безопасность
Андерсонов, для него было удовольствием попасть туда.
Но разговор шел на незнакомом языке. Вероятно, была ночь, так как
было очень темно. Они больше не двигались. Его лихорадило; он лежал на
соломе. Глогер коснулся соломы и, не зная почему, почувствовал облегчение.
Он заснул.


Крик. Напряжение.
Это его мать кричала на мистера Джорджа со второго этажа. Мистер
Джордж с женой снимал две комнаты с видом во двор.
Он крикнул матери:
- Мама! Мама!
Ее истеричный голос:
- Что?
- Я хочу видеть тебя!
Он хотел, чтобы она прекратила орать.
- Что, Карл? Ну вот, вы разбудили ребенка!
Она появилась на верхней площадке, опираясь на перила; халат плотно
обтягивал ее фигуру.
- Мама. В чем дело?
Она замерла на мгновение, будто решая что-то в уме, затем медленно
сползла вниз по лестнице.
Теперь она лежала на темном изношенном ковре у первой ступени
лестницы. Он всхлипнул и потянул ее за плечи, но она была слишком тяжелой.
- Ой, мамочка!
Мистер Джордж, вяло переставляя ноги, спустился по лестнице. На его
лице была написана покорность судьбе.
- О, дьявол, - сказал он. - Грета!