"Кристофер Мур. Агнец: Евангелие от Шмяка, друга детства Иисуса Христа" - читать интересную книгу автора

***

Случилось это через несколько дней после Песаха; многие семьи Назарета
в тот год не ходили в Иерусалим.
Всю зиму дождей лилось мало, поэтому год обещал быть трудным. Крестьяне
просто не могли себе позволить оставить поля и таскаться в Святой город и
назад. Отцы наши работали в Сефорисе, и римляне выходных им не давали, за
исключением недели праздника. Когда я вернулся с площади, где мы играли,
мама готовила мацу. Перед ней лежала дюжина опресноков, а она смотрела на
них так, будто собиралась сей же момент шваркнуть их на пол.
- Шмяк, где твой друг Джошуа? Брательники мои скалились, цепляясь за
материны юбки.
- Дома, наверное. Только что его видел.
- А чем вы занимались?
- Ничем. - Я попытался вспомнить, что мы делали такого, от чего она
могла бы так разозлиться, но на ум ничего не приходило. Редкий день выпал -
я не учинял никаких проказ. Братцы, насколько я видел, тоже не пострадали.
- Чем вы занимались, что вышло вот это? - Мама протянула мне лепешку:
на золотистой корочке явно отчеканилось темное лицо моего друга Джошуа. Мама
схватила со стола другую лепешку - и с нее тоже глянул Джош. Изображение,
кумир - очень большой грех. Джош улыбался. А улыбок мама не одобряла. - Ну?
Мне что - идти к ним домой и спрашивать его несчастную сумасшедшую мать?
- Это я сделал. Я посадил лицо Джошуа на хлеб. - Я только и понадеялся,
что она не станет интересоваться, как мне это удалось.
- Отец вечером придет и тебе всыплет по первое число. А теперь иди -
убирайся отсюда.
Тихонько отползая к двери, я слышал хиханьки братцев. Но на улице все
оказалось еще суровее. Женщины шарахались от хлебопекарных камней - у каждой
в руках была маца, и каждая бормотала что-нибудь вроде:
- Эй, а у меня на опресноке малец какой-то...
Я добежал до Джошуа и ворвался к ним в дом, даже не постучав. Джошуа с
братьями сидели за столом. Мария кормила грудью самую маленькую сестренку,
Мириам.
- У тебя крупные неприятности, - прошептал я Джошу на ухо с такой
силой, что у него наверняка сдуло барабанную перепонку.
Джошуа протянул недоеденную мацу мне и ухмыльнулся - точно так же, как
на лепешке.
- Это чудо.
- К тому же вкусное, - сказал Иаков, отгрызая у брата часть головы.
- Уже весь город знает, Джош. Это ведь не только у вас дома. У всех на
хлебе твоя морда.
- Он поистине Сын Божий, - кротко улыбнулась Мария.
- Ой господи, мама, - сказал Иаков.
- Ага, господи, мама, - встрял Иуда.
- Его ряшка на всех хлебах. С этим надо что-то делать. - Похоже, они не
сознавали всю серьезность ситуации. А я уже нахлебался с головой - при том,
что моя мама даже не заподозрила в этом происшествии ничего
сверхъестественного. - Надо тебя подстричь - вот что.
- Еще чего?
- Мы не можем резать ему волосы, - сказала Мария. Она всегда разрешала