"Кристофер Мур. Практическое демоноводство" - читать интересную книгу автора

большие, как у лани, - вылитая Бэмби, только штукатурки на лице многовато.
Он изобразил на физиономии лучшую ухмылку пляжного мальчика:
- Я просто подумал, не нужно ли тебе носик припудрить.
- Да ты мне в папаши годишься, - ответила Бэмби.
Отказ потряс Сквозняка до глубины души. Когда лань улизнула на
танцевальный пятак, он повис на стойке бара и принялся обдумывать
стратегию.
Заняться следующей? Подумаешь, всех когда-нибудь обламывают. Нужно
просто снова залезть на доску и дожидаться следующей волны.
Сквозняк прицельно осматривал площадку в расчете на халяву. Одни
студентки с идеальными причесонами. Хрен уболтаешь. Его фантазия -
оседлать одну такую и скакать на ней, пока идеальная прическа не собьется
в безнадежный колтун на затылке, - уже давно отошла в царство бабушкиных
сказок и бесплатных денег.
В Сан-Хуниперо - непруха. Даже энергия тут не правильная. По фигу -
завтра он разбогатеет. Лучше поймать тачку до Хвойной Бухты. Если повезет,
то успеет в "Пену дна" до закрытия и снимет кого-нибудь из резервных
сучек, которые по-прежнему ценят приятное общество и не требуют марафета
на сто баксов лишь за то, чтобы с тобой побарахтаться.

***

На улице зябкий ветерок пощипывал за голые ноги и забирался под
рубашку. Голосовать сорок миль до Хвойной Бухты - лажа, причем еще какая.
Может, Билли еще не свалил из "Бешеного Быка"? Ну уж нет, подумал
Сквозняк, лучше отморозить себе задницу.
Он встряхнулся и энергично двинулся к трассе. Его новые
люминисцентно-желтые пляжные тапочки поскрипывали при каждом шаге. Мизинец
натирает. Через пять кварталов он почувствовал, как мозоль лопнула.
Больно. Сквозняк выматерил себя за то, что стал еще одним рабом моды.
В полумиле за Сан-Хуниперо уличные фонари закончились. К списку обид
на весь мир Сквозняк добавил темноту. Дома и деревья больше не гасили
пронизывающий ветер с Тихого океана, и одежда трепетала на Сквозняке, как
драные боевые знамена. Кровь из сорванного волдыря проступила на парусине
тапочка.
Удалившись на милю от города, Сквозняк перестал пританцовывать,
щериться и снимать воображаемую шляпу, пытаясь очаровать пролетавших мимо
водителей - чтобы подбросили бедного заблудшего сёрфера. Теперь он тащился
по обочине, расталкивая тьму высоким лбом, спиной к машинам, выставив
окоченевший большой палец. Когда маячок в очередной раз давал осечку, и
машина проносилась, не тормозя, вверх взметался средний.
- Вашу мать! Уроды бессердечные! - Сквозняк уже охрип от проклятий и
воплей презрения.
Он попробовал думать о деньгах - о сладких бумажках, несущих
освобождение, зеленых и хрустящих, - но снова и снова возвращался к
холоду, боли в ногах и тающему шансу добраться домой с комфортом. Уже
слишком поздно, и поток машин иссяк - до одной в пять минут.
Безнадега стервятником кружила в мозгу Сквозняка.
Он решил было подогреться кокаином, но мысль влететь в штопор на
пустынной темной дороге и схавать параноидальный отходняк, от которого зуб