"Кристофер Мур. Практическое демоноводство" - читать интересную книгу автора

приз, поэтому здесь Смерть тоже была ни при чем.
С потерей матки у Мэвис начали расти усы. Она сбривала их каждое утро
перед открытием салуна. В баре она перемещалась вдоль стойки на стальных
шарнирах, поскольку суставы Смерть тоже забрала себе. Правда, Мэвис
успела-таки предложить свои бедра целому легиону ковбоев и строительных
рабочих.
За много лет Смерть отняла у Мэвис так много деталей, что та
чувствовала: когда настанет время перейти в мир иной, она словно
погрузится в очень горячую ванну. Она уже ничего не боялась.
Когда в "Пену дна" вошел Роберт, Мэвис восседала на табурете за
стойкой, курила экстра-длинную сигарету "Тэритон" и командовала салуном,
как ожившее чучело королевы ящеров, измазанное гримом. После нескольких
затяжек она накладывала на рот толстый слой помады цвета пожарной машины,
попутно проглатывая изрядную долю того, что предназначалось к наружному
применению. Воткнув в пепельницу окурок, она орошала провал своего
декольте и заушные пространства "Полночным соблазном" из пульверизатора,
который всегда держала под рукой. Время от времени, когда от обилия
принятых внутрь стаканчиков "Бушмиллз" рука утрачивала твердость, Мэвис
попадала струей духов в один из слуховых аппаратов, что вызывало короткое
замыкание и превращало заказ выпивки в пытку для голосовых связок
клиентов. Чтобы такой проблемы никогда не возникало, кто-то подарил ей
пару сережек, сделанных из картонного освежителя воздуха в форме
новогодних елочек - теперь Мэвис всегда могла благоухать, как новенький
автомобиль. Но она настаивала на своем - "Полночный соблазн" или ничего,
поэтому сережки болтались на почетном месте над баром вместе со списком
победителей ежегодного турнира "Пены дна" по карамболю и поеданию чили,
среди местных известного как "Чемпенонат".
Роберт остановился у стойки, пытаясь приспособить зрение к дымной
тьме салуна.
- Тебе чего, щекастенький? - спросила Мэвис, хлопая накладными
ресницами за стеклами очков толщиной с бутылочные донышки и оправленных
фальшивыми бриллиантами. Роберту показалось, что из банки пытается сбежать
пара мохнатых пауков.
Он нащупал в кармане рубашки десятку и вскарабкался на табурет.
- Разливного, пожалуйста.
- Опохмел?
- А что - заметно? - заинтересовался Роберт.
- Не очень. Я как раз собиралась посоветовать тебе закрыть глаза
перед смертью. - Мэвис хихикнула, точно кокетливая горгулья, и зашлась в
кашле. Потом нацедила кружку пива, поставила перед Робертом и вынула у
него из руки десятку, заменив ее девятью бумажками по доллару.
Роберт сделал долгий глоток, повернулся на табурете и осмотрел весь
бар.
Мэвис намеренно держала салун в полумраке, если не считать ярких ламп
над бильярдными столами, а глаза Роберта еще не привыкли к темноте. Он
вдруг подумал, что ему ни разу не удавалось разглядеть пол заведения, а
тот вечно прилипал к подошвам. Если не считать хруста под каблуком, время
от времени позволявшего распознать кусок воздушной кукурузы или ореховую
скорлупу, дно "Пены" хранило свои мрачные тайны. Что бы там ни обитало,
лучше всего оставить его в покое, белым и безглазым. Роберт дал себе слово