"Элизабет Мун. Герой поневоле " - читать интересную книгу автора

извинилась, и вдруг ее обуял приступ неожиданного, необъяснимого гнева: она
захотела распахнуть дверь... нет, люк... и задушить говорившего. Вот так
ситуация! У всех сдавали нервы, а ведь она должна подавать пример. Наконец
ворчавший ушел, а она прислонилась к переборке и задумалась.
Она уже много лет не видела подобных кошмаров, с тех пор как уехала из
дома и поступила в подготовительную школу Флота. Даже дома с годами она
видела их все реже и реже, хотя родственники ее проявляли определенное
беспокойство. И мачеха, и отец заунывно объясняли ей, откуда они взялись.
Однажды, после смерти матери, она сбежала из дома - глупый и
безответственный поступок маленькой девочки, которая к тому же заразилась
той же лихорадкой, что погубила ее мать. Тогда ей пришлось стать
свидетельницей небольшого сражения. Это происходило во время бунта, ставшего
впоследствии известным под названием Восстания Калифера. Войска отца
разыскали и спасли ее, но она чуть не умерла от лихорадки. Каким-то странным
образом за те дни, что она пребывала в состоянии комы, все, что она видела и
слышала, все переплелось с болезненными ощущениями, и именно это странное
сплетение событий, никогда с ней не происходивших, и видела она в ночных
кошмарах.
Вполне логично, что участие в настоящем сражении вызвало к жизни
потускневшие образы. Она действительно знала запах выпотрошенных
внутренностей: запахи особенно запоминаются... Об этом она тайком читала в
книгах по психологии в библиотеке папаши Стефана. Тогда она была уверена,
что ленива, труслива, глупа да к тому же ненормальна. А теперь она поняла,
почему снова появились кошмары: это была попытка связать ее прошлый опыт с
опытом настоящим, и теперь, она поняла, что может осознанно с этим работать.
Ей снились кошмары, потому что было нужно установить связь, а теперь, когда
связь эта установлена, кошмары ей ни к чему.
Внезапно она заснула и ничего не видела до самого утреннего гонга. Днем
она поздравила себя с тем, что ей удалось найти причину кошмаров, и
запретила себе видеть их в дальнейшем. Перед отходом ко сну она чувствовала
некоторое напряжение, но уговорила себя расслабиться. Если ей что-то и
снилось, она ничего не запомнила, и никто не жаловался на шум в ее каюте.
Только еще раз до того, как они прибыли в сектор ГШ, она видела кошмарный
сон, и понять его оказалось очень просто. Ей приснилось, что она попадает на
военный трибунал, и только когда берет слово председательствующий офицер,
обнаруживает, что абсолютно нага. Она пробует убежать, но не может
сдвинуться с места. Все смотрят на нее, смеются, а потом уходят, оставляя ее
в одиночестве.
Она почти почувствовала облегчение оттого, что может видеть нормальные
кошмары.

В секторе Главного штаба им всем уже приготовили новые мундиры.
Специальный конвой доставил их прямо в карантин на борту. Всем своим видом
конвойные показывали, что это, конечно, было ниже их достоинства. Новая
форма была жесткой и стесняла движения, словно тело изменилось, а мерки не
передали все эти изменения. Даже находясь в карантине, она ежедневно
занималась в спортивном зале, поэтому вряд ли дело было в дряблости.
Изменения скорее были психологическими, чем физическими. Пели и Лайэм
эффектно застонали, увидев счета от своих портных. Эсмей ничего не сказала.
Потом только она догадалась, что, видимо, они считают, что никаких других