"Элизабет Мун. Раз став героем " - читать интересную книгу автора

в завершении истории, рассказанной комментатором. Никто не будет стараться
получить у нее интервью. Здесь это считалось грубым и неуважительным
поведением.
Отец во главе выстроившихся клином офицеров приветствовал Исмэй
официальным салютом, как и Бертоль при первой встрече. Она ответила тем же.
Он обнял ее и расцеловал, но не по-отечески, а как старший по званию
младшего, который заслужил такую честь, потом представил своего первого
помощника и другого старшего офицера. Исмэй провели по коридору,
оцепленному отрядом милиции с целью ограничить доступ посторонних (что
означало гражданских), в дамской комнате ждали две горничные, готовые
освежить ее макияж и сделать что-нибудь с непослушными взъерошенными
волосами. В конце концов их обрызгали чем-то пахучим, от чего ее голова
теперь будет чесаться два дня, но на один раз Исмэй не возражала. За пару
минут они почистили и прогладили ее китель и настояли на том, чтобы
поменять ее рубашку на чистую из чемодана.
Освежившись и к своему удивлению ободрившись от их помощи, Исмэй
вернулась к отцу и дяде, которые о чем-то тихо спорили.
- Всего лишь одно облачко, - говорил дядя. - Дождя может и не...
- Это всего лишь первая пуля, - возразил отец. - Все может рухнуть. Не
хочу рисковать. Если ее волосы намокнут... А, вот и ты, Исмэйя. Похоже, к
городу приближается шторм. Мы поедем на машине...
- Это не произведет впечатления, - проворчал Бертоль. - Ты сам хотел,
чтобы она проскакала на коне.
Исмэй была за машину. Она совсем забыла, что все церемониальные
процессии на Алтиплано проходили верхом, поэтому поблагодарила бога за
возможный дождь и то, что отец не любил, как ее волосы начинали еще больше
завиваться, когда влажность повышалась. По крайней мере здесь не было
никого из Флота, чтобы отпускать шуточки о захолустных военных, до сих пор
использовавших лошадей в качестве средства передвижения.
Но кони на параде все равно были, хотя сама Исмэй ехала в автомобиле и
из окна наблюдала за вышколенной кавалерией, занявшей позиции впереди и
позади машины. Кони вышагивали в унисон, покачивая крупами. Всадники
сидели, выпрямившись, все с невозмутимым выражением, которое не изменилось
бы, даже если бы конь встал на дыбы... не то, чтобы одно из этих отлично
натренированных животных вдруг выкинуло нечто подобное. На тротуарах
толпились люди, из окон домов высовывавлись головы. Некоторые размахивали
красными и золотыми цветами Алтиплано.
Исмэй отсутствовала больше десяти лет. Она покинула дом неуклюжим
подростком, яркий пример незрелости и неопытности. Тогда ей все было чуждо,
она не чувствовала, что вписывается в это место ни телом, ни умом, ни
душой. Но разница между домом и подготовительной школой Флота оказалась
невелика. Закончив Академию, Исмэй продолжала считать себя лишней, а свои
чувства неестественными.
Тогда она не понимала, что для того возраста подобные мысли были
нормальны, ведь ей пришлось покинуть родной мир раньше, чем она успела
повзрослеть. Сейчас, ощущая на своей коже тепло солнца Алтиплано, шагая по
земле Алтиплано, Исмэй расслабилась и наконец почувствовала себя дома, чего
не случалось с тех пор, как она была маленькой девочкой. Все оказалось
знакомым и родным, правильные цвета и правильная гравитация, а не один
стандартный G, правильные красные ступеньки дворца с правильной шириной и