"Юбер Монтейе. Мольбы богомолов " - читать интересную книгу автора

- Мадемуазель Мансо! В молодости, когда люди обычно руководствуются
лишь своими чувствами, я заключил брак по расчету, а по любви женился, уже
находясь в зрелом возрасте, когда естественнее было бы прислушиваться к
доводам рассудка. И я хотел бы попросить вас не ставить знак равенства между
моими женами, как вы изволили выразиться. Если я их и обманывал, то это
происходило по совершенно различным причинам.
...А потом такое началось! Правду говорят, что возраст любви не помеха.

20 июня.
Мадам Канова вернулась в Париж. Подарила мне коробку шоколадных конфет.
Маньи сделал очень толковый и успешный доклад про этрусков, а затем
пригласил меня вместе пообедать. Ассистент кафедры - важная птица, не так уж
часто проявляющая интерес к простым студенткам, а уж повести кого-нибудь из
них в "Лаперуз" - дело и вовсе небывалое. Но, конечно, самое странное - это
когда приглашенная, сидя в шикарном ресторане, не может проглотить ни
кусочка. Меня начало тошнить, едва я успела съесть несколько ложек супа.
Дело дрянь!

23 июня.
Сегодня утром мадам Канова вручила мне серьгу, которую, по ее словам,
она обнаружила на кушетке в кабинете профессора. При этом одарила меня
многозначительной улыбкой и шепнула:
- Вам следует быть внимательнее, дорогая. Серьгу могла найти
служанка...
Нелегко мне было держаться столь же непринужденно, как она! Ужинала с
Маньи. Потом немного потанцевали. В сущности, он совсем недурен собой.

24 июня.
Снова ужин с Маньи и снова танцы. Сегодня он меня здорово удивил одним
своим замечанием. Я пошутила насчет его худобы, а он ответил с деланным
равнодушием:
- Я верующий христианин, мадемуазель. И для меня легче было бы
совершить преступление, чем согрешить, нарушив установления религии - в
частности, пост. Довольно своеобразная логика!
На обратном пути он остановил машину в Булонском лесу и попытался
перейти к поцелуям. Я увернулась и заметила: - Ведь это было бы грехом!
Он отреагировал очень странно - сразу притих, несколько секунд глядел
на меня, словно впервые увидел, а потом произнес: - Неизбежным грехом...
Очарование момента рассеялось без остатка, но в конце концов я все же
позволила ему поцеловать меня - что еще оставалось делать в подобном
положении! Маньи стремился развить свой успех, но, видно, судьба не пожелала
в этот вечер подвергать мою добродетель слишком серьезным испытаниям. К
боковому стеклу неожиданно прижалась физиономия какого-то старого бродяги.
То ли он хотел попросить подаяния, то ли решил, что машина пуста, и
собирался что-нибудь стянуть. Маньи подскочил, как подброшенный пружиной, и
вперил в старика яростно-возмущенный взгляд. А тот в ответ снял шляпу,
закивал головой и ободряюще ухмыльнулся. Он, кажется, был не прочь подольше
сохранить свою роль благосклонного зрителя, но Маньи дал полный газ, и мы
умчались...