"Томас Ф.Монтелеоне. Репетиции (Сб. "Число зверя")" - читать интересную книгу автора

Обернувшись, Доминик увидел, что у двери своего кабинета стоит Боб
Игер, администратор "Барклайки".
- А, Боб, привет. Я тут... Так, кое-что повторял. Вот собираюсь
уходить.
Игер с усмешкой погладил свою бороду.
- Нервы расшалились из-за премьеры, верно? Дело житейское.
Доминик неловко улыбнулся.
- Да, ничего нет хуже премьеры...
- А знаете, мистер Кейзен, вы сыграли отлично. Высший класс.
- Правда?
Игер с улыбкой кивнул.
- Хорошо, поверю вам на слово, - проговорил Доминик. - Ну что ж,
двину-ка я домой. Доброй ночи.
Вернувшись в свой особняк, он обнаружил, что не может сомкнуть глаз.
Его грызло ужасное ощущение, будто стряслась какая-то беда, будто что-то в
его жизни поломалось, но что? С чашкой растворимого кофе он забрел в свой
кабинет, где на огромном, заваленном всякой ерундой столе Ждали пишущая
машинка и толстая рукопись.
Он сел за стол и решил вновь повозиться с пьесой, которую пытался
писать. Каждый актер мнит себя драматургом, верно ведь? Мысли заметались в
голове, и Доминик примялся печатать. Лег он в ту ночь совсем поздно.
На следующий вечер спектакль прошел лучше, чем вчерашняя премьера, но
все равно казался еще сыроватым. Доминик играл Алана в "Лимонном небе"
Уилсона. Режиссер был доволен созданным им образом, но Доминик знал -
можно было бы и лучше. Давным-давно он понял на опыте, что недостаточно
понравиться публике - важнее понравиться самом себе.
Он остался у себя в гримерке, предаваясь ничегонеделанию, выжидая,
пока все разойдутся. Остальные актеры решили еще посидеть в их любимом
бистро. Доминик вежливо отказался. Светская жизнь никуда не денется.
Сегодня его, как магнитом, тянуло вернуться назад в театр, назад в эту
темную пустоту, где добывается и пропадает прахом слава. Он и сам не
понимал, что заставило его задержаться. Но его одолевали чувства, а
точнее, воспоминания. Возможно, то были сны.., или воспоминания о снах...
Или...
Он и сам не понимал, что с ним такое, но отчетливо знал: ответ ждет
его в сумраке зрительного зала.
Наконец народ рассосался, и Доминик, покинув гримерку, направился
окольным путем в зал. Войдя со стороны фойе, он обнаружил, что никого не
видно - даже Сэм куда-то запропал. И ни одного огня - только светящиеся
зеленым надписи "ВЫХОД". Шагая по центральному проходу, он почувствовал
себя как в заброшенном соборе. Темнота Сгущалась вокруг него, как густой
туман, голова невесть от чего слегка кружилась. Окруженный со всех сторон
бескрайним морем пустых кресел, он увидел за раздвинутым занавесом на
сцене смутные очертания декораций - современного особняка в пригороде
калифорнийского города Эль-Кахон.
И тут медленно, тихо потрескивая, софиты начали разогреваться.., и
сцена, озаренная внезапным светом, ожила. Темные силуэты вновь сменились
объемным, полноцветным антуражем трудного детства.
Убогая гостиная, кухонька, истертые ковры, унылые шторы. Раскрылась
центральная дверь, и появилась мать Доминика, одетая в простой костюм от