"Нянька поневоле" - читать интересную книгу автора (Росс Кэтрин)

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Кэти вышла из кабинета и сразу увидела Анри, спускавшегося по лестнице с Поппи на руках.

– Мне кажется, Поппи пора покормить, мадемуазель, – сказал он.

Поппи улыбнулась, и на щеках у нее появились ямочки. Было в этой девочке что-то такое, от чего у Кэти сжималось сердце…

– Мадемуазель, перед уходом я должен показать вам, как управлять воротами. – С этими словами Анри знаком попросил ее следовать за ним.

Вскоре они оказались на кухне, довольно большой, с обеденным столом в деревенском стиле и дубовыми шкафами, пол был выложен блестящими терракотовыми плитками. На стене напротив был экран, который показывал освещенные прожекторами ворота.

– Нажмите здесь и здесь. – Анри переключил кнопки на панели, находившейся рядом с монитором, после чего ворота открылись и закрылись. – Мсье впускает только тех, с кем у него назначена встреча, – он очень занятой человек.

– Понятно, – сказала Кэти.

– Я сейчас уезжаю, вы сможете закрыть за мной ворота?

Она кивнула.

– Значит, вы живете не здесь?

– Нет, у меня дом в нескольких милях отсюда.

Эти слова очень обрадовали Кэти. Когда Пирс будет работать у себя в кабинете, она сможет беспрепятственно ходить по дому.

Поппи вдруг начала беспокойно суетиться у нее на руках.

– Покормлю-ка я малышку, – сказала Кэти и улыбнулась Анри, посадив ребенка на высокий стул.

Анри повернулся, открыл кухонный шкафчик и произнес:

– Я думаю, вы здесь сможете найти все необходимое.

Кэти с облегчением окинула взглядом баночки с детским питанием и пакетики с четкими инструкциями по употреблению.

– Спасибо, Анри. – Она еще раз решила попробовать его разговорить и дружелюбно спросила: – Так чем вы тут занимаетесь, Анри?

– Ухаживаю за садом, чищу бассейн, – ответил тот и, пожав плечами, добавил: – Так, слежу за порядком.

– А на мсье Тироуна приятно работать?

Анри кивнул.

– Мы с женой работали у него больше двенадцати лет. – Тут он на мгновение замолчал, и по его лицу пробежала тень печали. – Моя жена, Софи, пять месяцев как умерла.

– Я вам очень сочувствую, – искренне произнесла Кэти.

– Мы были женаты тридцать лет – у меня столько хороших воспоминаний… Но у меня есть внуки, работа… Мсье Тироун очень понимающе ко мне отнесся. – После секундного молчания он продолжил: – Но ведь он сам знает, каково это – потерять любимого человека.

– Правда?

Не успела Кэти задать этот вопрос, как Анри вдруг перебил ее:

– Что-то я разговорился. – С этими словами он направился к двери.

Еще несколько мгновений – и она могла бы многое узнать. О ком он говорил? Что это за любимый человек, которого потерял Пирс?

Она очень устала к тому времени, когда принесла Пирсу поднос с ужином. Не выдалось ни одной свободной минутки, чтобы осмотреть дом, – все время пришлось посвятить Поппи.

Ухаживать за ребенком было не так уж легко, но она, к собственному удивлению, вполне сносно справлялась с этой работой.

Когда Кэти вошла, Пирс едва взглянул на нее – он сидел у компьютера и что-то печатал. Она поставила поднос на стол.

– Как Поппи?

Он не предложил Кэти сесть, но она все равно устроилась на стуле напротив.

– Наконец-то заснула. Я думаю, что она скучает по матери. Кстати, есть какие-нибудь новости о мисс Стерлинг?

Он покачал головой.

– Я звонил недавно. Сказали – никаких изменений.

– Бедняжка Поппи, – тихо сказала она. Тироун взглянул на нее, и на губах у него появилась едва заметная улыбка.

– Я слышал, как вы с Поппи разговаривали на кухне.

Кэти почувствовала, что краснеет от смущения. Чуть раньше она кормила Поппи – девочка ела неохотно, и Кэти уговаривала ее, напевая всякий вздор на детском языке.

– Я просто заглянул посмотреть, как у вас идут дела, – сказал Пирс в ответ на ее вопросительный взгляд.

– Я вас не видела.

– Вы были так заняты с Поппи, что я решил вас не беспокоить. Не представляете, какое облегчение я испытал – вы так ласково разговаривали с Поппи, так естественно.

Это было правдой. Кэти испытывала к девочке глубокую нежность.

Волнение, с которым он говорил о Поппи, очень тронуло Кэти. Но вместо того, чтобы ответить, она просто смотрела на него – на черные, как ночь, волосы, яркими отблесками отражавшие свет лампы, на его точеный профиль…

– Так, значит, вы работаете над новой книгой? – Кэти решила сменить тему и поговорить о чем-нибудь менее волнующем.

Выражение лица у Пирса изменилось, стало жестче.

– Именно.

Услышав этот резкий ответ, Кэти поняла – раз они больше не обсуждают Поппи, Пирс хочет, чтобы его оставили в покое.

– А вы много написали, не правда ли? – Кэти встала и подошла поближе к полке с его книгами. Заметив последний роман Тироуна – «Теория убийства», – она взяла его в руки. – Хм, я не читала, – пробормотала она, – это, кажется, по ней сняли фильм?

Тироун кивнул.

– Можете взять, если хотите. – Видно, таким образом Пирс хотел поскорее от нее избавиться.

– Спасибо, – улыбнулась Кэти, совершенно не собираясь уходить. – Но, должна вам признаться, я не слишком много прочитала ваших книг. Правда, у меня мало свободного времени, и я трачу его на легкое чтиво.

– Попробую угадать… Про любовь?

Она пожала плечами.

– Да, я люблю такие вещи. Мне очень нравится «Гордость и предубеждение», – Тут Кэти посмотрела ему прямо в глаза. – А в своих книгах вы очень мало пишете о любви… Почему?

Этот вопрос она обязательно задала бы ему во время интервью и теперь была рада, что смогла так непринужденно вставить его в разговор.

– Любовь – очень сильное чувство, и временами я его описываю в своих книгах. Вот, например, Кларисса из книги «Ад и ярость» была ослеплена страстью – именно это превратило ее из обыкновенной женщины в хладнокровного убийцу.

– А герой ни в кого не был влюблен…

– Ну почему же, у него было несколько приключений. – Пирс, казалось, немного развеселился.

– Но ведь это не одно и то же, правда? – сказала Кэти, вспыхнув от внезапного смущения.

– Почему вы так уверены? – Теперь его синие глаза явно смеялись, и Кэти начала терять самообладание.

– Он ни в кого не влюблялся… поэтому и счастливого конца не было.

– Это правда, но ведь так бывает и в жизни.

– Значит, вы не романтик?

– Я писатель, мисс Филдинг, и я люблю свою работу… Особенно когда никто мне не мешает ее делать.

Кэти понимала – надо уходить, но ей хотелось остаться.

Неожиданно раздался телефонный звонок. Пирс схватил трубку, и на лице его выразилось беспокойство.

А Кэти стояла и смотрела на него. Очевидно, звонили не из больницы, потому что Пирс заметно успокоился, услышав голос на другом конце провода.

– Нет, Джон, пока никаких новостей. Я недавно звонил в больницу – все без изменений.

Тут Пирс метнул на Кэти раздраженный взгляд и, прикрыв трубку рукой, бросил:

– У вас что, нет никаких дел?

Закрыв за собой дверь, она поднялась наверх – и уже в дверях детской услышала плач Поппи.

– Что случилось, детка?

На щеках девочки был болезненный румянец, и она хныкала.

– Давай-ка переоденем тебя во что-нибудь легкое и проверим подгузник.

Как только Кэти сняла с нее подгузник, Поппи сразу перестала плакать. Он был чистый, но Кэти решила его поменять.

– Тебе нравится без подгузника, да? – ласково произнесла Кэти.

И почему это с детьми сразу начинаешь сюсюкать? Конечно, лежать на солнышке с бокалом джин-тоника приятнее… но работа эта все-таки очень благодарная. И совершенно не стесняешься вот так по-дурацки разговаривать с ребенком – как будто побеждаешь все свои комплексы и просто становишься самой собой.

Тут Кэти встряхнула баночку с тальком, чтобы слегка припудрить кожу ребенка, но не рассчитала движение, и белая присыпка разлетелась во все стороны.

Поппи радостно загулила, как будто все это ее рассмешило.

– Ну-ну, давай, смейся надо мной…

– Все в порядке, мисс Филдинг? – послышался вдруг резкий голос Пирса Тироуна.

Кэти огляделась вокруг – надо же было ему застать такой беспорядок! Она сидела на полу, вокруг, как на распродаже, были разбросаны вещи – и все было посыпано тальком.

– Да, спасибо.

– Мне послышалось, что Поппи плачет.

– Ей было немного жарко, вот и все. Я как раз собиралась надеть на нее маечку из хлопка. – Она говорила, смахивая с ребенка присыпку и беря новый подгузник. Хорошо бы Пирс поскорее ушел. Но вместо этого он опустился на колени рядом с ней.

– Иди ко мне, малютка. – Он придвинул коврик для переодевания поближе к себе.

Кэти одновременно и с раздражением, и с восхищением смотрела, как Пирс с первой попытки надел на Поппи подгузник.

– Вот и все дела, – с усмешкой произнес он, сев на корточки. – У вас на носу тальк.

– Ой! – Кэти захлестнуло смущение. Но не успела она поднять руку и стереть злосчастный тальк, как вдруг Пирс сделал это за нее, и его прикосновение подействовало на Кэти, как электрический разряд.

– Вот так-то лучше. У вас очень милый носик, – тихо сказал Пирс. Теперь в его голосе не было ни намека на юмор и лицо было абсолютно серьезным.

На мгновение ей показалось, что он собирается сказать что-то еще… Что-то более значительное. Кэти облизала внезапно пересохшие губы – она не понимала, почему между ними вдруг установилась такая напряженная атмосфера.

Пирс отодвинулся от нее первым. Его красивое лицо было совершенно непроницаемым.

– Ну, давайте-ка теперь попробуем уложить эту юную особу в кроватку.

Ласково глядя на Поппи, Пирс осторожно взял девочку на руки – казалось, ей хотелось спать, и глаза у нее закрывались.

– Боже мой, только бы Джоди поправилась, – вдруг сказал Пирс, и взгляд его наполнился печалью.

У Кэти болезненно сжалось сердце.

– Я тоже на это надеюсь. Малютке нужна мама.

Пирс поднял на нее глаза и мягко улыбнулся.

– Знаете, Кэтрин Филдинг… иногда вы кажетесь очень хорошим человеком.

Кэти почувствовала, что краснеет.

– Я и есть хороший человек.

Он улыбнулся и, взглянув на Поппи, направился к двери.

– Если вам что-нибудь понадобится, то я у себя в кабинете.

После его ухода она еще долго стояла возле спящей Поппи, снова и снова возвращаясь в мыслях к тому, как он говорил с ней – и как на нее смотрел…

Тут она глубоко вздохнула. Пока Поппи не проснулась и не начала плакать, нужно пофотографировать дом. Работа должна быть сделана.

Сердце у Кэти громко стучало от волнения, когда она открывала двери вдоль коридора на втором этаже. В основном это были комнаты для гостей – красиво обставленные, но безликие.

Последней она приоткрыла дверь в комнату напротив детской и увидела спальню, явно принадлежащую Пирсу Тироуну.

Комната была обставлена строго и по-мужски. Современные полотна на стенах удачно дополняли темное дерево и преобладавший в комнате темно-синий цвет. На вешалке небрежно висел костюм Пирса, а на прикроватной тумбочке стояло несколько фотографий в золотых рамках.

Кэти с замиранием сердца достала камеру, распахнула дверь и сделала несколько снимков комнаты.

Едва она успела спрятать фотоаппарат, как раздался звонок у входа.

Кэти, убедившись, что Поппи не проснулась, заботливо укрыла ее и пошла посмотреть, кто пришел.

Пирс уже открыл ворота, и Кэти, стоя у лестницы, наблюдала за происходящим сверху.

Автоматически включились прожекторы и осветили переднюю часть дома. Вскоре у крыльца остановилась красная спортивная машина.

В дом вошла женщина лет тридцати с небольшим – высокая и привлекательная, с темными, коротко подстриженными волосами. На ней был темно-синий брючный костюм.

– Лора, какой сюрприз. Я думал, ты сегодня улетаешь в Нью-Йорк.

– Так бы я и сделала, дорогой, если бы не эта забастовка на авиалиниях. – И она подняла голову, чтобы поцеловать Пирса – в губы или в щеку, Кэти так и не поняла, хотя и силилась разглядеть. – Есть новости о Джоди?

– Нет, никаких, – сумрачно произнес Пирс.

– А как дела у Поппи? Трудно было ехать с ней из Парижа?

– Да нет, не слишком. Проблемы начались здесь – она плакала не переставая. Пойдем, чего-нибудь выпьешь, и я все тебе расскажу.

Они повернулись, и Пирс, подняв голову, безразлично спросил:

– Все в порядке, мисс Филдинг?

Кэти постаралась сделать вид, будто не подслушивала, а собиралась спуститься вниз.

Пирс улыбнулся – Кэти показалось, будто он прекрасно знает, что она подслушивала.

– Будьте добры, сварите нам с мисс Хьюстон кофе.

Они вошли в гостиную и закрыли за собой дверь.

Когда Кэти принесла им поднос с кофе, Лора, сняв туфли, с ногами сидела на кожаном диванчике.

Пирс стоял у мраморного камина с бокалом бренди. Он рассказывал женщине что-то такое, от чего она смеялась, запрокидывая голову. Кэти увидела белоснежный изгиб ее изящной шеи и глубокий вырез блузки, и ее вдруг охватило раздражение – почему, она и сама не знала.

– Лора Хьюстон, познакомься с няней Поппи – Кэтрин Филдинг. Без нее я сегодня просто пропал бы.

Лора испытующе окинула Кэти взглядом своих темных, проницательных глаз.

– А вы не похожи на няню.

– А как должна выглядеть няня? – спросила Кэти – ей сразу не понравился этот покровительственный тон.

– Ну… – Лора покачала головой. – Вы правы, я сказала глупость. Просто вы очень привлекательная.

– Спасибо, вы тоже, – ответила она точно таким же снисходительным тоном и встретилась взглядом с Пирсом, заметив в его глазах веселые искорки.

– Лора – мой агент, – сказал он. – Мы много работаем вместе.

Кэти вдруг узнала эту женщину. Лора Хьюстон была агентом у многих знаменитых писателей и важной персоной в издательском мире.

– Дорогой, ты говоришь так, будто я окончательная зануда… Нам ведь иногда бывает очень весело, разве нет?

– Случается, мы ужинаем вместе.

Она взяла кофе, предложенный Пирсом, и сделала вид, что прохладный ответ ее нисколько не смутил.

– Так вот, дорогой, мне придется задержаться у себя на вилле, и я намерена устроить вечеринку и позвать всех-всех-всех. Приглашаю завтра, в восемь часов.

Кэти пошла к выходу не спеша, чтобы услышать ответ Пирса.

– Не могу, Лора, – твердо произнес Пирс. – Во-первых, сейчас не то настроение, а во-вторых – у меня Поппи.

– Вечеринка – как раз то, что тебе нужно, – решительно ответила Лора. – А за Поппи присмотрит няня.

– Я не хочу ее оставлять, Лора. Поппи мне очень дорога, попытайся это понять.

Кэти обернулась, уже взявшись за дверную ручку. Она просто восхищалась Пирсом, и это чувство было очень сильным.

– Спокойной ночи. – Невзирая на бешеный стук сердца, она заставила себя вежливо улыбнуться.