"Наташа Мостерт. Сезон ведьмовства " - читать интересную книгу авторабольше недели. Среди писем оказалась - она фотография Роберта Уиттингтона.
Вроде бы он не клал ее сюда, но вот, пожалуйста, фото завалялось между счетом от пародонтолога и уведомлением об окончании подписки на журнал "Гурман". Не сводя глаз с фотографии, Габриель медленно опустился в кресло у окна. У паренька действительно на редкость беззащитное лицо, будто открытое всему, что уготовит судьба; в глазах - ни тени самодовольства или претенциозности. Габриель вспомнил холодную самоуверенность Уиттингтона старшего, легкую ироничную бесстрастность, с которой отец Роберта смотрел на мир. Да, у этих двоих вполне могли быть серьезные трения. Габриель зевнул и уронил руку на колено, зажав карточку между пальцами. Его вдруг потянуло в сон. Солнечный свет, льющийся из окна, приятно согревал. Интересно, какого цвета глаза у Роберта Уиттингтона? По фотографии не определишь - то ли темно-серые, то ли синие... Из окна подуло. Льняные занавески взметнулись и захлопали на ветру, но Габриель едва ли это заметил. Он пребывал в смутном состоянии между сном и явью. Его разум открылся, включилось внутреннее зрение. Какой-то частью мозга он сознавал, что выходит в "скачок", что в путешествие отправляется только дух, а не тело, но, как всегда, полностью отдаваясь "скачку", Габриель быстро терял связь с человеком, который в этот момент сидел в кресле, подставив ноги теплым лучам солнца. Только что он был в кресле - голова слегка запрокинута, конечности расслаблены, немигающие глаза устремлены в потолок, - а в следующую секунду уже стоял в небольшой комнате перед закрытой дверью. Коснувшись массивной дверной рамы, он обратил внимание на ладонь: мужчине, однако, не Габриелю. Он смотрел чужими глазами. Он вошел в чужой разум. В это мгновение последняя тонкая ниточка между его собственным сознанием и сознанием реципиента лопнула, и Габриель вступил в мир чужака, растворяясь в его мыслях. * * * Дверь была обшита толстыми досками, древесина потемнела от времени. На двери висел герб: круг на вершине креста. Рисунок смотрелся на удивление современно и даже чем-то напоминал символ женской сексуальности. Круг и крест располагались внутри распустившейся розы. Символ был хорошо ему знаком, он давно изучил его в мельчайших подробностях. Монада. Он ощутил, как внутри поднимается волна радостного возбуждения. Дверная ручка отсутствовала, но стоило надавить на дверь, та беззвучно распахнулась. Он перешагнул через порог и очутился в узкой комнате. Потолок уходил в такую высь, что кружилась голова. Вдоль стен тянулись полки, доверху набитые книгами. В тесном помещении пахло старой заплесневелой бумагой и подгнившими кожаными переплетами. Каким-то образом ему были известны точные размеры комнаты: тридцать восемь шагов в длину, шестнадцать в ширину. Странно, откуда он их знал. Негромкий звук заставил его прислушаться. Там, над головой, на полке одного из непомерно высоких стеллажей сидел ворон. Птица была крупной, ее перья отливали иссиня-черным блеском. Несколько |
|
|