"Люси Монро. Желая тебя ("Наемник" #2) (fb2) " - читать интересную книгу автора (Монро Люси)

Глава 15

— Тебе так же хорошо, как и мне, милая?

Джози нравилось, когда он так ее называл, и девушка вознаградила его поцелуем в шею.

— Может, пора вернуться в номер?

Пока Джози и Даниэль дурачились в бассейне, ночь уже вступила в свои права, но их уединение так никто и не нарушил. Как видно, в пустыне Невады лето не было разгаром туристического сезона. В это время года здесь стоял удушающий зной, хотя Джози ничего не имела против жары, и ей нравилось, что отель не был переполнен постояльцами.

— Я хотела бы полежать в джакузи. Ты как?

— Хочешь еще немного меня помучить? — насмешливо спросил он, а в глубине его глаз тлел огонек сдерживаемой страсти.

Этот улыбающийся и добродушно поддразнивающий Даниэль был именно тем мужчиной, с которым она с радостью провела бы всю оставшуюся жизнь.

Девушка, кокетливо взмахнув ресницами, слегка откинула голову, удивляясь тому, как естественно ей стали удаваться некоторые женские уловки.

— Неужели ты думаешь, что я на это способна? — с притворным возмущением спросила Джози.

Поцелуй, которым он тут же одарил ее, не оставил сомнений в том, насколько она была ему желанна. И потребность в дальнейших вопросах отпала за ненадобностью.

— Я на это очень рассчитываю, — тихо произнес Даниэль после того, как приподнял голову, прервав поцелуй.

— Ммм… ладно.

Даниэль начал продвигаться в воде по направлению к выходу из бассейна. Джози благосклонно позволяла нести себя, но как только они достигли первой ступеньки, девушка, расцепив ноги, попыталась соскользнуть с него.

Сильные руки, придерживающие ее за ягодицы, напряглись.

— Нет. Позволь мне отнести тебя.

Джози быстро огляделась по сторонам, чтобы убедиться, что они по-прежнему одни. Хотя, даже будь у них зрители, вряд ли это сейчас имело бы какое-то значение.

— Ну хорошо. — В любом случае Джози не была уверена, что сможет устоять на ногах.

Способность Даниэля так быстро восстанавливать самообладание в который уже раз поразила ее.

Пока он нес ее к джакузи по мозаичному полу патио, крепко прижимая к себе, Джози испытывала невероятно эротичные ощущения. Мысленно она уже представляла себе соблазнительный сценарий дальнейшего развития событий, к которому располагала их нынешняя поза, правда, в ее фантазиях между их телами не было никаких преград, даже купальных костюмов. Даниэль немного задержался возле панели управления спа, включив функцию гидромассажа, прежде чем войти вместе с Джози в мгновенно забурлившую воду.

Ее тело непроизвольно вздрогнуло из-за резкого перепада температур: от довольно прохладной воды в бассейне до обжигающей — в джакузи.

— Как горячо.

— Сейчас привыкнешь, — сказал Даниэль и без предупреждения погрузился вместе с ней в воду по самую шею. — А так быстрее всего, — пояснил он ошеломленной девушке.

Джози хватала ртом воздух и попыталась было выбраться из обжигающе горячей воды, но мужчина удержал ее.

— Расслабься, это скоро пройдет.

Как обычно, он оказался прав. Уже через секунду или две ее тело расслабилось, и она почувствовала такую блаженную негу, что даже и думать перестала о том, чтобы сбежать.

— Такие изумительные ощущения…

— Знаю, а сейчас станет еще лучше, — сказал Даниэль, после чего мягко расцепил ее ноги, удерживая при этом девушку за талию.

А затем, приподняв из воды, усадил на специальный бортик, проходивший по всей окружности гидромассажной ванны. Джози ощутила, как водяные струи с силой ударили по пояснице, приятно массажируя мышцы спины благодаря непрерывно льющимся с сильным напором потокам воды.

Ее веки опустились, и она погрузилась в восхитительные ощущения.

— Ммм… Как чудесно.

— Еще бы. — Он расположился рядом и начал разминать ее плечи сильными пальцами. — Когда я проектировал собственный дом, первым делом запланировал для ванной комнаты джакузи, в которое вмещались бы по крайней мере двое.

От этих слов Джози вдруг охватило болезненное напряжение, напомнив о реальном положении вещей.

— И твоим гостям, конечно, нравится такая роскошь? — с горечью спросила она.

— Джозетта, я с радостью разделил бы ее с тобой. А для гостей у меня на заднем дворе имеется еще одно джакузи, но размером побольше. — Теперь его умелые пальцы добрались до ее шеи. — Я устроил его под искусственным водопадом, воду для которого из природного источника перекачивает мощный насос.

— У Вулфа под домом тоже есть горячие источники, — вспомнилось ей.

— Угу. Я учел это, когда проектировал его дом. Правда, у него они намного горячее, а мне порой приходится подогревать воду. Но так как там, где я живу, летом стоит жара, да и в остальное время года не намного холоднее, я обычно предпочитаю водичку попрохладнее. — С этими словами Даниэль немного повернул девушку и прижал спиной к своей груди. — Ты могла бы погостить у меня как-нибудь.

— Звучит заманчиво, — тихо произнесла Джози и расслабленно склонила голову на его плечо. — Мне и в самом деле хотелось бы побывать в твоем замечательном доме.

— Я был бы очень рад.

— Значит, жилище Вулфа тоже ты спроектировал. Его дом такой удивительный. Я никогда не видела ничего более красивого, чем его подземные «джунгли».

— Спасибо.

— Где ты этому научился?

Он пожал плечами, отчего и ее плечи тоже сначала поднялись, а потом опустились в такт его движению.

— Когда я только попал в отряд рейнджеров, нагрузки показались мне просто чудовищными, так что я быстро смекнул: надо придумать себе какую-нибудь отдушину, занятие, чтобы хоть как-то отвлекаться между миссиями, и это хобби не должно иметь никакого отношения к войне или армии. Архитектура и дизайн всегда меня интересовали, и я прочел массу полезной литературы на эту тему.

— Чтобы спроектировать такой дом, как у Вулфа, нужно намного больше, чем пролистать пару книжек.

— Сперва это было просто увлечение, вроде игры, когда изготавливаешь макеты в уменьшенном масштабе, а потом судьба свела меня с одним славным человеком — вышедшим на пенсию архитектором. Он просмотрел мои чертежи и сказал, что у меня полно ошибок из-за абсолютного незнания основных принципов домостроения. И он же посоветовал мне для начала воспользоваться программой-симулятором, которую профи часто используют при проектировании. Это единственная вещь, которую мне до сих пор нравится делать на компьютере.

— Похоже, он весьма приятный человек.

— Был. Он умер в том же году, когда я приступил к проектированию дома Вулфа, но те чертежи, что я успел показать, он одобрил. — Теперь наряду с печалью в голосе Даниэля безошибочно угадывалась гордость мастера за отлично выполненную работу.

— А ты когда-нибудь думал о том, чтобы стать архитектором?

— Я солдат, — ответил Даниэль, словно это было непреложной и неизменной истиной.

— А если бы ты им не был, мог бы выбрать архитектуру и дизайн своей профессией?

— Возможно, но теперь это не имеет никакого значения.

— Да, полагаю, что так, — произнесла Джози, подумав о том, что Даниэль, очевидно, даже не представлял себе другой жизни.

Точно так же, как ее отец.

— Где твой дом?

— В Нью-Мексико.

— Не слишком ли далеко от «Костэл Рэйндж»?

— Я могу приезжать домой в перерывах между учебными группами, как поступаю сейчас, когда выдаются паузы между миссиями, или построю еще один дом, здесь на Орегонском побережье. Я еще не решил.

— В какой именно части Нью-Мексико ты живешь?

— Приблизительно в часе езды от Розуэлла [39]. — Тут он, обвив рукой талию Джози, раскрытой ладонью накрыл ее голый живот.

Она задержала дыхание:

— Ты имеешь в виду тот Розуэлл, что в зоне 51?

— Не думаю, что где-то есть еще один такой.

— Ты интересуешься НЛО? — Она теряла интерес к беседе по мере того, как его пальцы медленно скользили то вверх, то вниз по ее влажной коже.

— Да нет, просто мне нравится, что в пустыне Нью-Мексико очень малолюдно. Можно проехать по шоссе много миль, так и не встретив ни одной живой души, да и признаков цивилизации тоже. Это напоминает мне о месте, где я рос, за исключением того, что зимы на юго-западе намного теплее, чем в Южной Дакоте. Честно говоря, такая уединенная жизнь мне нравится, а отсутствие соседей совсем не тревожит.

Джози потерлась головой о его плечо, с наслаждением ощущая твердость мускулов.

— Ты когда-нибудь хотел туда вернуться?

— В резервацию?

— Да.

— Я бываю там раз в год.

Его слова так изумили Джози, что она приподнялась, чтобы взглянуть ему в лицо. От ее резкого движения рука Даниэля, покоившаяся до этого на ее животе, обосновалась на гладком бедре.

— Правда?

— Да, но так как теперь у меня там не осталось близких, это что-то вроде паломничества. — Сказав это, он отрешенно уставился в ночное небо, а потом перевел помрачневший взгляд на Джози: — В резервации, в маленьком музее народных промыслов, представлены работы моего деда. Приходя туда, я вспоминаю, что бешеный норов моего папеньки не единственное наследство, доставшееся мне от предков.

— Вот что я тебе скажу: ты отлично научился владеть собой, так что в любом случае это не главная часть твоего наследия.

— Может, ты и права.

Глядя на его скульптурно вылепленные черты лица, девушка подумала, какой же внешностью обладал отец Даниэля, если те, кто знали его, утверждали, что они с сыном вполне могли бы сойти за близнецов. В любом случае он, наверное, был очень красивым мужчиной.

— У тебя есть хорошие воспоминания из жизни с родителями?

Даниэль долго молчал, и Джози уже решила, что ее вопрос останется без ответа, но потом он неожиданно кивнул:

— Они прекрасно ладили, когда отец не пил, а мать не заводила разговор о моем обучении в колледже и о том, что он должен оплатить его. Гром ведь всегда хотел передать мне свое мастерство резчика. Я до сих пор иногда вырезаю что-нибудь: это помогает поддерживать быстроту реакции и ловкость рук.

И тут внутри у Джози словно порвался огромный пузырь, эмоции из которого хлынули наружу и накрыли девушку с головой. Оказывается, Даниэль все-таки сумел сделать выбор и сохранить лучшие из воспоминаний, отбросив в сторону все дурное. Если бы он еще сумел понять, насколько далек сейчас от того, кем стал его пропащий родитель.

Даниэль вздохнул:

— Маме нравилось его искусство, а отец порой вел себя так, будто действительно любил ее.

— Но, видно, недостаточно, чтобы бросить пить.

— Нет. — Он покачал головой. — Оглядываясь назад в прошлое, я думаю, что у них мог быть крепкий брак, но его вспыльчивость все разрушила. Иногда я видел, как отец целовал ее, а она лишь молча терпела. Мама никогда не отказывала ему в правах мужа, но он наверняка понимал, что она не хотела его. Я тогда поклялся, что никогда не стану насильно навязывать себя женщине, никогда даже не притронусь к той, которой мои прикосновения и ласки будут не в радость.

Теперь Джози поняла, почему для Даниэля было так важно, чтобы она именно пригласила его в свою постель, а не просто смирилась с его присутствием в ней.

— Твоя мама, наверное, надеялась, что все еще наладится.

— Если только в самом начале, но к тому времени, когда я пошел в школу, все уже стало слишком плохо. Он напивался каждые выходные и так же часто слетал с катушек. Чем старше я становился, тем чаще видел его пьяным и среди недели. А мама всегда находила ему оправдание. По-моему, все дело в том, что отцу стало наплевать на нас, — и он все пил и пил, а мама совсем перестала думать о себе, поэтому и не уходила от него.

— Тебе, наверное, было больно все это видеть.

— Да, очень.

Ей понравилось, что он больше не пытался этого отрицать.

— Знаешь, Даниэль, хотя у моего отца и было несколько странное представление о том, как следует воспитывать ребенка, но он всегда любил меня. Он никогда сознательно не причинил бы мне боль. Я знаю, для тебя это мало что меняет, но мне жаль, что твой отец был так жесток с тобой.

— А я больше сожалею о том, что он причинил боль матери. И я не думаю, что тебе в детстве так уж легко давалась отцовская муштра.

— Отец вел себя со мной намного терпимее, чем со своими стажерами… пока я не подросла. Потом, правда, он уже не давал поблажек, справедливо полагая, что я способна превзойти их всех.

— Ты?

— Да. И я очень старалась. Я думала, что между его любовью ко мне и тем, смогу ли я стать лучшей из лучших, существовала прямая зависимость. Лишь пару лет назад я поняла, что папа любил меня не за что-то, а просто потому, что я есть в его жизни.

— Что тогда произошло?

— Как-то на одном из заданий я получила тяжелое ранение, моя жизнь буквально висела на волоске. Я тогда десять недель провалялась в госпитале на Ближнем Востоке. — Эти воспоминания вызвали у девушки сильную дрожь, даже несмотря на горячую воду, пузырящуюся вокруг. — Так вот, отец отменил весеннюю сессию и срочно вылетел туда, чтобы быть рядом со мной. Всю ночь он просидел у моей койки и плакал, без конца повторяя, как сильно любит меня, и умолял не оставлять его одного. Я никогда раньше не видела его слез. Я тогда совсем не могла говорить, хотя все время пыталась дать ему понять, что волноваться не о чем, и что все у нас будет хорошо. Помню, папа наотрез отказывался покидать палату до тех пор, пока не миновал кризис.

— Он понял, что его методы воспитания как раз и привели к тому, что твоя жизнь оказалась под угрозой, а ведь именно от этого он и пытался тебя защитить.

— Ты очень сообразителен, Даниэль. Я тоже думаю, что именно это он тогда и чувствовал.

— Я прочел слишком много его личных записей, чтобы не догадаться, какова была его реакция, когда он увидел тебя чуть ли не при смерти. На его месте я изводил бы себя точно так же.

— У тебя с моим отцом много общего.

— Нет. Что касается твоей защиты, он преуспел в этом гораздо больше меня.

— Папа так не считал, когда меня ранили, и постоянно твердил, что виноват, а я не могла разобраться почему. Теперь я это поняла. А тогда четко уяснила для себя только одно: он любит меня совсем не за то, что из меня получился отличный солдат. Он любит меня просто потому, что я его дочь.

— Поняв это, ты решила выйти из дела?

— Когда я осознала, что могу рассчитывать на отцовскую любовь, даже если оставлю службу, то спросила себя: «А хочу ли я потратить на это всю свою жизнь?» Ответ оказался на редкость простым и очевидным: «Нет, не хочу».

— Ты действительно решила заняться компьютерами?

— Ну, у меня, конечно, есть кое-какие способности. Но я совсем не похожа в этом отношении на Клер или Хотвайра. Меня вполне устроила бы работа в компании, где ценились бы мои познания в программировании, но я никогда не стала бы зацикливаться на этом.

— Значит, ты еще не решила, будешь ли работать в консалтинговой фирме Вулфа и Хотвайра?

— Еще нет. Передо мной весь мир, и я пока не определилась со своим местом в нем и еще не решила, чем хочу заниматься. Знаешь, довольно странно осознать в возрасте двадцати шести лет, что можно выбрать любой путь и стать тем, кем захочешь.

— Что касается меня, то, сколько себя помню, всегда хотел служить в спецназе. Я и к рейнджерам присоединился потому, что армия являлась самой «доступной» военной организацией.

— Почему же ты ушел?

— После смерти мамы я больше не мог там оставаться.

— Из-за того что ты отказал ей, когда она просила тебя уйти из армии и вернуться домой, чтобы заботиться об отце? Ты чувствовал себя виноватым, продолжая заниматься любимым делом в то время, как твоя мама была мертва?

— Да.

Хотя Джози и понимала мотивы его поступка, она не могла не осознавать того, какую огромную жертву пришлось ему принести.

— Ты просто уникальный солдат, Даниэль.

— Кроме того, у наемников гораздо больше свободы, чем было у меня в отряде рейнджеров.

— Да, хотя, думаю, если бы ты остался в армии, был бы счастливее.

Даниэль, так ничего и не ответив, осторожно развернул девушку спиной к себе, пристроив ее голову на свое плечо. Какое-то время оба молчали, окутанные ночным безмолвием, а Джози, запрокинув голову, задумчиво вглядывалась в покрытый звездами темный небосвод.

— В этом году отца должны условно-досрочно освободить из тюрьмы. — То, что Даниэль все-таки прореагировал на ее замечание после такой длительной паузы, сильно удивило Джози, хотя и не больше, чем произнесенные им слова.

— Я думала, ты не интересуешься его судьбой.

— Я этого и не делаю, в отличие от старшины. Он даже специально ездил на свидание к Грому.

— Он предлагал тебе поехать с ним?

— Нет. Он считает, что это один из тех поступков, которые следует совершать, только если к этому лежит душа.

Да, похоже, старшина Даниэля был по-настоящему мудрым человеком.

— А ты хотел бы поговорить с отцом?

— Хотелось бы спросить, стоила ли выпивка маминой жизни.

Внутренним чутьем, не раз спасавшим ее, Джози отлично понимала, что Даниэль жаждал расспросить отца о гораздо большем, но она не стала развивать эту тему. Девушка лишь понадеялась, что если когда-нибудь он все же решится увидеться с отцом, то позволит ей быть рядом, потому что независимо от того, каким бесстрастным он сейчас казался, его сердце не было столь неуязвимым, как ему хотелось бы думать.

— Он говорил твоему другу, что хочет видеть тебя?

— Если бы отец просил об этом, то старшина Корделл передал бы мне его слова. Так что… Нет, он не просил.

— Даниэль, независимо от того, как ты решишь поступить, я считаю, что ты замечательный человек.

— Знаешь, милая, я все чаще думаю, что ты слишком хороша для меня.

— Спасибо.

Джози подумала, что они уже потратили достаточно времени, обсуждая серьезные и важные темы. Сейчас Даниэль нуждался в том, чтобы переключить внимание на что-то более приятное, и у нее созрела неплохая идея, как этого добиться.

Небрежным движением руки, скользнув вверх по его бедру, она как бы невзначай задела член, и его плоть тотчас же отвердела и поднялась, а сердце громко и учащенно забилось.

Джози улыбнулась и нарочито расслабленно откинулась назад, словно у нее не было никаких забот в этом мире, в то время как ее рука продолжала свое провокационное исследование, спускаясь все ниже.

— Даниэль, посмотри, какие сегодня звезды.

Со стороны все казалось вполне невинным: просто девушка облокотилась о мужчину, пока они оба расслабляются в джакузи. Но изящная ручка, скрытая от посторонних глаз, неумолимо скользила вниз, под тонкую ткань плавок пока тонкие пальчики не запутались в мягких завитках повыше члена.

Внезапно сильная рука обхватила хрупкое запястье, не давая сдвинуться ниже.

— Что ты творишь? — едва переводя дыхание, прошипел Даниэль.

— А что такое?

— Джозетта, мы же сейчас в публичном месте, или ты не заметила?

— Нуу… я заметила, что эти пузыри лишают меня удовольствия получше рассмотреть то, что происходит под водой.

— А ты не боишься, что охваченный экстазом я стану кричать и этим выдам тебя?

Она тихо рассмеялась и игриво пошевелила пальцами, хотя и не могла пока дотянуться до своей главной цели.

— Ерунда. Если ты придашь себе скучающий вид, никто и не догадается, чем я тут занимаюсь. И потом, ты ведь так гордишься своим самоконтролем, Даниэль. Или ты все-таки сомневаешься, что в состоянии держать в узде свою страсть?

— Ты зришь прямо в корень, — проворчал он.

Джози усмехнулась, услышав эту двусмысленность:

— И тебе это не нравится?

— Да… — сдавленно прохрипел Даниэль и ослабил хватку.

Рука девушки без промедления скользнула ниже и коснулась члена. Джози начала поглаживать напряженную плоть по всей длине, проводя ладонью сначала вверх, а потом вниз.

— Просто расслабься и позволь мне доставить тебе удовольствие.

— Ты сама одно сплошное удовольствие, милая… хотя сейчас это больше напоминает пытку, — простонал он, бессильно откинув голову на каменный бортик, когда она сильнее сжала стремительно увеличивающуюся плоть.

Джози украдкой взглянула на него и улыбнулась. Глаза Даниэля были закрыты, а черты лица бесстрастны, хотя вокруг рта залегли напряженные морщинки. От осознания того, как сильно она волнует его, Джози пронзило острое удовольствие, отозвавшееся сладкой болью в лоне. Девушка запрокинула голову, ее глаза, не отрываясь, смотрели на россыпь сияющих звезд в вышине.

Джози чувствовала себя восхитительно порочной и была не в силах прекратить интимные ласки, убрав руку из его тесных плавок. А со стороны казалось, что она увлеченно рассматривает ночное небо. С чувством какого-то распутного наслаждения она, обхватив ладонью член, нежно ласкала его головку. Вскоре девушка ощутила вязкую влагу, не имеющую ничего общего с теплой водой в джакузи. Столь очевидное доказательство его возбуждения свидетельствовало о том, что Даниэль был гораздо ближе к оргазму, чем она полагала, и от этой мысли девушка почувствовала, как между ее бедрами выступила горячая влага.

Джози ощущала себя свободной и легкомысленной, играя с шелковистой смазкой: то растирая ее по чувствительной головке члена, то плавными и медленными движениями руки скользя вверх и вниз по всей длине напряженной плоти до тех пор, пока мужчина не дернул ногами в отчаянной попытке сохранить показную расслабленность позы. Она чувствовала, что и сама близка к оргазму, хотя Даниэль даже не касался ее. Девушка еще раз приласкала пульсирующую плоть, наслаждаясь тихими мужскими стонами, мысленно рисуя соблазнительную картинку того, как он овладевает ею.

Внезапно мужчина резко поднялся из воды и, подхватив ее на руки, шагнул из джакузи.

Джози потрясенно взвизгнула:

— Даниэль.

Но он, проигнорировав ее изумленный возглас, беглым шагом направился в номер с таким выражением лица, которое ей, наверное, никогда не удастся забыть.

Сейчас мужчина был похож на дикого, неприрученного варвара, предъявившего права на свою женщину, и в душе Джози ликовала оттого, что этой женщиной была она.

Пока Даниэль нес Джози в номер, его тело бунтовало, требуя удовлетворить страсть, которую он был уже не в силах контролировать. Крохотное зеленое бикини словно запустило в нем цепную реакцию, и теперь в любую секунду мог произойти взрыв, по мощи нисколько не уступающий ядерному.

Переступив порог, мужчина с такой силой захлопнул ногой дверь, что удивился, как это она не сорвалась с петель.

— Даниэль? — Джози, не отрываясь, смотрела на него, а в ее глазах отражалась смесь едва сдерживаемого желания и тревоги.

— Я хочу тебя, — прорычал он, наклонив голову, а затем, охваченный яростным голодом, обрушился на ее рот.

Снова чувствуя тепло и сладость, которые принадлежали лишь ему одному, Даниэль смаковал нежные губы, настойчиво проводя по ним языком. И они податливо раскрылись, впуская его внутрь, словно приглашая на чувственную дегустацию, в которой каждый стремился познать вкус другого. Джози в ответ начала посасывать влажную плоть его языка с такой жадностью, словно никак не могла насытиться.

Потребность погрузиться в разгоряченное женское тело нарастала в Даниэле с каждым чутким откликом припухших губ Джози, с каждым соблазняющим движением девичьего язычка, обвивавшегося вокруг его языка в чарующем танце, пока не стала совершенно нестерпимой. Он опустил Джози на пол, но еще долго не мог усмирить бушующую внутри него бурю и перестать целовать ее.

Наконец, неимоверным усилием он прервал поцелуй и отстранился.

Черт, ее вид в бикини был способен довести до сердечного приступа. Зеленая ткань потемнела от воды и облепила возбужденные соски и набухшие груди, словно созданные для того, чтобы лишить его рассудка. Если только он уже его не утратил. Пристальный взгляд Даниэля приклеился к местечку, где два маленьких бантика охраняли тайны ее женственности, скрытые лишь клочком поблескивающей мокрой ткани.

Даниэль жаждал избавиться от этой преграды.

— Сними, — отрывисто скомандовал он, его голос прозвучал так хрипло и грубо, что Даниэль забеспокоился, не напугал ли Джози.

Чтобы удостовериться, он заставил себя взглянуть ей в лицо, но девушка совсем не выглядела испуганной, если только слегка ошеломленной. Ее зрачки были расширены от страсти, а надутые губки словно молили о новых поцелуях.

Девушка провела по ним язычком и уточнила:

— Что именно?

— Сними купальник. — Даниэль постарался слегка смягчить тон, но и теперь в его голосе слышалось что угодно, но только не просьба.

— Это приказ, сэр?

— Да.

— Тогда я вынуждена подчиниться. Попасть под трибунал никак не входит в мои планы, — мягко поддразнила Джози, но в голосе звучало желание.

Он ждал, когда она выполнит свое обещание, так как был уже на грани и опасался, что сорвется, если начнет ей помогать.

Джози завела руку за спину и потянула за нижнюю завязку, удерживающую лифчик на месте. Оба тканных треугольничка тотчас же провисли по краям, но так и не позволили ему увидеть то, к чему он стремился.

— Другую тоже.

Она медленно подняла руку и проделала то же самое с завязкой на шее, попутно потянув ее вверх, чтобы приоткрыть только нижнюю часть нежных полушарий и ничего более. Но затем в ее глазах запылал откровенный женский вызов, и она полностью избавилась от лифчика, продемонстрировав темно-коралловые соски, заострившиеся и набухшие. Девушка, не отрывая взгляда от Даниэля, накрыла ладонями груди и, слегка покачиваясь, стала совершать руками дразнящие круговые движения, намеренно сжимая возбужденные соски, пока он не подумал, что сейчас взорвется от перевозбуждения, просто наблюдая за ней.

Джози откинула голову назад и часто задышала, приоткрыв рот.

— Это восхитительно, Даниэль, но, когда ты ласкаешь меня, ощущения еще лучше.

— Тогда позволь мне прикоснуться к тебе.

Мужчина шагнул вперед, но она быстро подняла руку в упреждающем жесте:

— Еще нет.

Даниэль замер, каждый мускул в его теле отчаянно вибрировал от дикого напряжения, которое он испытывал, пытаясь удержать себя в руках.

— Я еще не закончила. — Девушка опустила руки и потянула за завязки, удерживающие на бедрах ее трусики.

Его брови усеяли бисеринки пота, а руки с силой сжались в кулаки, чтобы устоять перед соблазном и не прикоснуться к ней.

С дразнящей медлительностью Джози распустила завязки, но ненавистный лоскуток по-прежнему прикрывал ее тело.

— Сними их. — Даниэль вжимал кулаки в бока, испытывая необъяснимую потребность увидеть, как, освободив свое тело от последних покровов, она предстанет перед ним в первозданном виде. — Пожалуйста.

Слегка расставив стройные ноги, Джози оттянула край трусиков, и ничем не сдерживаемая зеленая ткань соскользнула на пол, открыв изголодавшемуся мужскому взгляду великолепие нагого женского тела.

Блестящие каштановые завитки, украшавшие соединение ее бедер, влажно мерцали: то ли от недавних водных процедур, то ли от покрывавшего их любовного сока. Источаемый ею аромат безошибочно указывал на то, что девушка сильно возбуждена, но Даниэлю необходимо было убедиться в этом лично.

Мужчина упал перед ней на колени и осторожно раздвинул пальцами складки плоти. Внутри все, и даже возбужденный темно-красный клитор, было покрыто манящей, блестящей влагой. Даниэль тотчас же вобрал в рот чувствительный узелок, после чего девушка мертвой хваткой вцепилась ему в волосы и прокричала его имя.

Даниэль упивался тем, как неистово она стала тереться бедрами о его рот, безмолвно умоляя о большем, когда его язык заплясал вокруг налитого кровью бугорка. Он хотел дать ей все, чего бы она ни пожелала, и слегка передвинулся, чтобы добраться до самой ее сущности, почувствовать неповторимый вкус.

Такая упоительно сладкая. Он мог бы наслаждаться ею целую вечность.

В отчаянном ритме Джози старалась теснее прижаться к его языку, но Даниэль, вслушавшись в придушенные стоны и мольбы, понял, что она не хочет достичь желанного освобождения, не слившись с ним до конца.

Даниэль тоже жаждал войти в нее, чувствуя, как жаркая волна прилила к его плоти и распространилась по всему телу. Девушка пошатнулась, и он крепко обхватил ее руками, готовый к тому, чтобы резко рванув, подмять под себя гибкое тело и, наконец, заняться любовью.

Но Джози отстранилась:

— Подожди минутку.

— Куда ты?

— Я все еще мокрая.

— Это чудесно, милая.

— Я имела в виду тело, — хрипловато рассмеялась Джози, что казалось почти невероятным, учитывая то, насколько возбужденными они оба были.

Девушка развернулась на пятках и исчезла в ванной. Она вернулась уже через пару секунд, держа в руках пушистое банное полотенце. Вытираясь, Джози быстрыми движениями касалась себя в тех местах, вкус которых Даниэль до боли мечтал ощутить снова. Он немного сдвинулся, чтобы Джози оказалась прямо перед ним.

— Даниэль, я бы хотела и тебя вытереть.

— Ладно. — Его голос срывался, как у зеленого юнца, но он даже не обратил на это внимания. — Только, прошу, поспеши.

Джози взялась за пояс его плавок и медленно потянула вниз, осторожно высвобождая из-под мокрого нейлона пульсирующую плоть, а затем быстро стянула ткань вниз, оставив его таким же нагим, как и она сама.

— Перешагни, — приказала Джози, и мужчина задался вопросом, сколько еще времени он позволит ей вести в любовной игре.

Если минутой раньше он считал, что способ, которым она вытирала себя, был эротической прелюдией, то теперь понял: это ничто, по сравнению с тем, как она использовала полотенце, промокая лишнюю влагу с его кожи, стократно усиливая болезненное возбуждение.

— Я хочу тебя, — сипло прошептал он, подняв ее с колен и прижав к себе.

— И я тебя, Даниэль. Всегда.

Он никак не мог сосредоточиться на ее словах, но упивался сознанием того, что теперь Джози принадлежала ему без остатка, как и он ей. Похоже, теперь «навязчивая идея» завладела не только им.

Она обвила его талию ногами, как недавно в бассейне. Но на сей раз не было барьера из одежды, способного воспрепятствовать проникновению жаждущей плоти. Джози резко опустилась вниз, и так как от сильнейшего возбуждения внутри была влажной и скользкой, он проник в нее, единым мощным движением заполнив до отказа.

Обхватив голову Даниэля, девушка поцеловала его со страстью, нисколько не уступающей его жажде обладания. Положив руки на ее бедра, Даниэль стал двигать Джози вверх и вниз, насаживая на свой член и наращивая темп с каждым толчком так, что она достигла первого оргазма даже прежде, чем он вошел в нее четвертый раз.

Джози забилась в непроизвольных конвульсиях, стискивая его бедра в порыве безудержной, дикой страсти, а Даниэль продолжал отчаянно вонзаться, заставив ее исторгнуть низкий горловой стон. И тут Джози прервала поцелуй:

— Даниэль, я больше не вынесу!

Мужчина лишь покачал головой, неспособный произнести ни слова, но так как она не пыталась оттолкнуть его, двигаться не прекратил. Внезапно Джози уткнулась ему в шею, сотрясаясь от накрывшей ее волны второго оргазма, и слегка прикусила его кожу. Даниэль наслаждался этим маленьким проявлением агрессии, одновременно чувствуя приближение собственного освобождения.

Каждая клеточка его тела стремилась к долгожданному завершению. Даниэль, быстро развернувшись, прижал девушку спиной к стене и начал мощно и глубоко врезаться в нежную плоть.

— Джозетта, я сейчас кончу!