"Карин Монк. Уступить искушению " - читать интересную книгу автора

- Какой беспокойный молодой человек, - произнес старик, отрываясь от
своих бумаг. - Похоже, вы ему очень нравитесь, - добавил он.
- Эй вы, крикните меня, когда закончите, - проворчал Ганьон, закрывая
дверь камеры.
- Итак, гражданка, чем могу быть вам полезен? - Старик положил перед
собой чистый лист бумаги.
- Если вы обманете меня, то, клянусь, вам придется горько сожалеть об
этом, - первым делом сказала Жаклин. Она слышала немало историй про
нечестных агентов, которые устраивали себе безбедную жизнь, просто
присваивая те ценности, которые передавали им осужденные.
- Гражданка, э-э-э... - старик замялся, заглядывая в свои записи, -
Дусет, вам не стоит сомневаться в моей честности. Вы можете быть уверены в
том, что все ваши распоряжения, письма и пожелания попадут по адресу.
- Вот так-то лучше, - смягчилась Жаклин.
Старик приготовился записывать все, что она скажет. Молодой человек,
чье лицо было, как и у Ганьона, измазано грязью, сел прямо на пол и
прислонился к стене. Он был одет, как типичный санкюлот, в длинные штаны и
короткий пиджак, а его голову украшал колпак из красной шерсти - так
истинные революционеры выражали свой протест панталонам до колен и длинным
жакетам, в которых всегда ходила знать.
- Поскольку наша многоуважаемая Республика в целях высшей
справедливости конфисковала все имущество, принадлежавшее нашей семье, мое
завещание будет весьма кратким, - начала Жаклин. - Я бы хотела послать его
Генриетте Мандру. К письму приложу мои волосы - Генриетта знает, как ими
распорядиться.
- Генриетта, - повторил старик и принялся писать. Он выводил буквы
медленно, громко скрипя пером по листу бумаги и неуверенно глядя на каждое
слово, словно вспоминая, зачем только что его написал. Через некоторое время
он оторвал взгляд от листа и улыбнулся. - Я знавал одну Генриетту, она была
молочницей и хотела, чтобы я на ней женился. Единственное, что отличало ее
от коровы, было то, что корова пахла намного лучше. - Он рассмеялся и
принялся писать дальше.
- Я бы также хотела попросить вас отрезать мои волосы, если только вы в
состоянии держать ножницы достаточно ровно, чтобы не перерезать мне горло, -
продолжала Жаклин, которую начал раздражать веселый настрой старика. Она
вытащила остатки шпилек и причесалась с помощью пальцев, пытаясь в последний
раз насладиться их приятной нежностью и шелковистостью.
Гражданин Жюльен, уже не улыбаясь, наблюдал за ней.
- Это только волосы, - с горечью произнесла она. - Завтра мне отрежут
голову.
В ответ последовал еще один оглушительный приступ кашля - на этот раз
он оказался таким сильным, что старик выронил из пальцев перо и, явно
задыхаясь, поднес руки к горлу.
- Дени, лекарство, - просипел он во время короткой паузы. - Мне...
нужно... лекарство.
- Где оно? - Жаклин бросилась к старику, пытаясь как-то облегчить его
страдания.
- В его сумке, внизу, - сказал Дени. - Мы обычно носим с собой много
вещей, и тюремщики не разрешают брать их с собой в камеры - боятся, что мы
пронесем оружие или яд, - пояснил он.