"Евгений Монах. Люди мы резкие" - читать интересную книгу автора

пришлось испытать подобное чувство в нежном младенческом возрасте.
Как-то зимой отец вез любимое чадо, завернутое в ватное одеяло, на
деревянных санках без спинки и без страховочных бортиков. В то весьма далекое
время родитель мой как раз заканчивал философский факультет Уральского
госуниверситета и готовил дипломную работу. В общем, мысленно постоянно витал в
заоблачных эмпиреях, решая основной извечный философский вопрос - об отношении
сознания к бытию. Поэтому, по ходу, и не заметил, что санки вдруг необычайно
полегчали, освободившись от своего живого груза.
Мягко скатившись в сугроб на краю тротуара, я с удивленным отчаянием
смотрел на быстро удалявшуюся родную фигуру в куцем драповом пальто и молчал.
Разговаривать я тогда еще не умел, а зареветь в голос почему-то не догадался.
Впрочем, в душевном дискомфорте пребывать мне пришлось совсем недолго - кто-то
из прохожих строго указал незадачливому папаше на его безобразную
расточительность в отношении собственного потомства. Кстати, я был и остался
единственным чадом в семье. Так что потеря явилась бы для предков не банальным
расточительством, а настоящим банкротством - катастрофой. Но это так, к слову.
- Пусть земля будет покойному Наркоше лебяжьим пухом! - торжественно
провозгласил я, намахнув первую поминальную стопку и закусывая сочным
мандарином.
- И чего, Евген, ты так расстраиваешься из-за какого-то глупого попугая? -
слегка посетовал Цыпа, самозабвенно уплетая столовой ложкой свое излюбленное
рыбное лакомство.
- Тебе, браток, таких высоких материй не понять, - без лишних
дипломатичных обиняков популярно "жеванул" я молодому соратнику. - Поясняю для
легкомысленных: сегодня я похоронил не просто пернатого друга, а личную розовую
мечту. Надеялся, что после смерти моего тела душа сможет вселиться в Наркошу. В
одной брошюрке читал, что попугаи аж триста лет живут. Лафа! Впрочем, нагло
наврали зоологи, как видно на примере Наркоши.
- Ха! - пренебрежительно скривил губы Том. - Если уж вселяться, так во
что-нибудь более крупное. В крокодила хотя бы аль в тигра.
- Плосковато мыслишь, брат! - по-дружески сразу и прямо указал я Тому на
его серьезный недостаток. - Летать завсегда лучше, чем ползать! Это еще Максим
Горький верно подметил. А к мнению классиков я привык прислушиваться - коллеги
как-никак.
- Ты про свое литературное творчество, по ходу, базаришь? - проявил
некоторую догадливость Цыпа.
- Само собой! - Я не сдержал усмешки. - Не про наши же ежедневные
головоломные дела! Всегда, правда, с летальным для кого-то исходом, но это же
две большие разницы! Так говорят в Одессе.
Мы немного посидели на травке-муравке, скромно поминая усопшую пернатую
тварь. Лишь Том позволил себе некоторую вольность, язвительно отозвавшись о
пристрастии попугая к конопляным зернам, что и послужило причиной такой
необычной птичьей клички.
Обратный путь до Екатеринбурга прошел в молчаливой тишине. Только колеса
"мерса" мягко шипели по гравию дороги, пока не выехали на широкую бетонку
шоссе.
Через час мы сидели в кабинете пивбара "Вспомни былое" и занимались
обычными развлечениями: радовали желудки холодным пивом и сырными палочками, а
глаза - очередным боевиком с Джеки Чаном в главной роли. Боевики чистой воды я
не люблю - слишком часто приходится лицезреть их в реальной жизни, надоело. А