"Белое безмолвие смерти" - читать интересную книгу автора (Зонин Сергей, Эльтеррус Иар)

Глава 3

Башня Отчаяния в центре Геркатана, безусловно, производила впечатление. Особенно на дилетантов, впервые её увидевших. Тысячи шипов опоясывали её тёмно-серую стальную поверхность. И на каждом из шипов корчился стенающий грешник. Корчился, хрипел, но никак не мог умереть — магия башни поддерживала его живым и чувствующим. Годами, десятилетиями — чем выше от земли, тем длиннее был срок кары, назначенной беспощадными магистрами. Даже привыкшие ко всему горожане вздрагивали от хора неумолкающих стонов и спешили как можно скорее миновать это страшное место.

Но Сэраз миновал площадь, только презрительно поморщившись. Хотя он был здесь впервые, одного взгляда магу хватило, чтобы отличить зомби от живых людей. Причём зомби низшей категории, бездушных анимированных кукол. Хотя можно было даже не смотреть. И так любому дураку понятно, что губернатор Вантара, один из самых фанатичных Воскресителей, не станет так бездарно растрачивать человеческие жизни. Да и где бы он нашёл столько грешников в эти дни? Население города лишний раз вздохнуть боялось без разрешения своего повелителя…

Низкопробное шоу, пропаганда для умственно отсталых. Разумеется, мертвяки на шипах не только ради запугивания народа вывешены. Перезаряжаются, впитывают ужас толпы. Немного, конечно, но через пару лет, глядишь, труп полностью восстановился и снова готов к работе, без расхода дорогих анимирующих заклятий. Можно снимать и отправлять на работу. А на его место другого повесить, поизносившегося. Пусть поорёт.

— Предъявите вашу подоро… — привратник захрипел, когда невидимая сила подняла его в воздух и насадила на ближайший шип поверх свежего покойника. Второй оказался расторопнее — успел схватиться за тревожный амулет. Его самого это, конечно, не спасло, в следующий миг меч Сэраза вспорол колдуна от паха до горла.

Взвыла сирена, горожане торопливо начали разбегаться с площади. Привычные… За последние пять лет Башню штурмовали трижды: один раз свои, мятежники из города, и два заезжих проповедника с гор, решивших попробовать силы. Все три были отбиты без особых потерь — несмотря на возраст, губернатор сохранял завидную магическую форму.

А вот и он, лёгок на помине. Появившись на балконе, быстро и профессионально окинул взглядом местность. Оценил угрозу. Поморщился…

— Сэраз? Какого драка ты убиваешь моих охранников? Жить надоело? Или Багровые Огни платят больше?

— Если твои целители поспешат, то ещё успеют их вытащить, — невозмутимо отозвался пришелец. — А мечом помахать мне пришлось потому, что это единственный способ вытащить твой ленивый зад из кресла для срочного разговора. Врагов-то ты встречаешь гораздо проворнее, чем старых друзей, а ждать часами в приёмной я не мог. Очень важные новости.

— Да иди ты в Гнилую Пасть с такими методами… — с отвращением плюнул хозяин Башни. Из его рук вырвались потоки серой субстанции, похожей на паутину, и окутали агонизирующих стражников. Скоро те оказались в туманных коконах — там они могут лежать месяцами на грани между жизнью и смертью, пока магистрат не выделит энергии на лечение, или не решит, что дешевле зомбировать.

— Смотри, Сэраз, если окажется, что твои срочные новости не стоят моих солдат…

— Нашёл время пугать… — махнул рукой охотник. — Скажи своим болванам, чтобы пропустили меня. И готовь Сферу Безмолвия.

Раздражение с лица губернатора мгновенно исчезло, сменившись едва прикрытым страхом.

— Настолько серьёзно?

— Да.

— Поднимайся…

Секретарь и несколько посетителей в приёмной шарахнулись от него, как от какого-нибудь монстра. Сэраз довольно улыбнулся — вот это называется поддерживать ауру страха. Действием, а не какими-то там судорогами тухлых зомби. Конечно, пара или тройка испуганных со временем попытаются вонзить кинжал ему в спину. Зато гораздо больше тех, кто будет обходить десятой дорогой.

Губернатор встретил его на предпоследнем этаже Башни и пригласил в центральную комнату. Чёрные стены экранировали почти от всех видов подслушивания. Вантара лично пододвинул гостю кресло, тщательно запер дверь, накрыл обоих Сферой Безмолвия, и лишь потом присел напротив, поглаживая жиденькую бородку.

— Ну что ж, ты получил, чего добивался. Выкладывай.

Сэраз помолчал, перекатывая на языке драгоценную новость и разглядывая губернатора в упор. Немногие смертные могли себе позволить вот так смотреть на одного из самых могущественных магов Востока.

Хотя Вантаре уже исполнилось два с половиной столетия, выглядел он раз в пять моложе. Только сеть тончайших шрамов, покрывавших лицо, давала понять внимательному собеседнику его истинный возраст. Следы от омолаживающих ритуалов. Упрям старик, ох упрям. Уже четыре раза предлагали ему обращение в вампира или другую нежить по выбору, в конце концов, при таком ранге в организации Воскресителей оставаться смертным попросту неприлично! Нет, упрямо держался за свою человечность, оттягивал превращение в развалину эликсирами и заклятиями, хотя уже и правнуки ровесников губернатора начали собираться на покой.

Многие предполагали, что старикан является тайным приверженцем какой-нибудь древней секты, отвергающей живых мертвецов. В своё время ими весь Носфер кишел, да и сейчас недобитки где-то в горах ещё остались. Но в действительности Вантара был Воскресителем до мозга костей, циником и практиком, как почти все его коллеги. А упрямое поддержание жизни объяснялось вполне рационально — губернатор желал во что бы то ни стало успеть зачать наследника. По старинному закону, который уже не первый век стоял всем клыкастым костью в горле, править Геркатаном мог исключительно живой. Казалось бы, чего проще — отмени закон, прими обращение и управляй дальше. Но как ни странно, именно Вантара яростнее других эту традицию и защищал. Потому как сразу после отмены в город хлынули бы гораздо более могущественные не-мёртвые конкуренты, и щелчком пальцев убрали бы дерзкого юнца из Башни. Так что подыхать без ребёнка правителю было крайне невыгодно. И шли нескончаемым потоком в его загородный дворец плодовитые женщины — от юных девственниц до опытнейших гетер. Все они получали щедрые награды за единственную ночь, но главного приза — ребёнка, ни одной из них отхватить так и не удалось.

Напряжение, вызванное молчанием, достигло в комнате критической точки. Вантара уже был готов испепелить наглеца на месте, но тут наконец Сэраз соизволил заговорить:

— Белый Судия вернулся.

Губернатор был достаточно храбрым человеком. Но всё же не настолько, чтобы услышав приговор себе и всему миру, остаться в полном спокойствии. Несколько секунд он ловил ртом воздух, пальцы судорожно сжимали подлокотники кресла, лишь затем с языка сорвался очевидный вопрос:

— Ты уверен?!

— Абсолютно.

— Но Белая Скала…

— Скала молчит, потому что это необычное пришествие. Нынешний Судия либо очень хитёр, либо просто нерасторопен. Так или иначе, он пришёл в наш мир, не имея полной инициации. Поэтому Предел ещё не пошёл волнами, а мир не бьётся в судорогах ужаса. Пока что будущий Владыка — простой человек.

Кощунственная, но дико заманчивая в своей простоте идея тут же промелькнула в голове у правителя. И Сэразу не требовалась телепатия, чтобы прочесть её.

— Так может быть возможно…

— Усугубить Последний Грех? Убить Владыку, пока тот не набрал полной силы? Забрать себе Меч?

— Да, — обречённо вздохнул Вантара, не зная, радоваться ему или бояться, что нашлось кому разделить страшную мысль.

Сэраз снова замолчал, загадочно улыбаясь. Впервые за двадцать лет он имел такое преимущество в разговоре с могучим правителем. Из наёмного головореза, исполнителя грязной работы, он разом превратился в вестника самой Судьбы. И не мог отказать себе в удовольствии немного помучить губернатора, поиграть на нервах.

Дождавшись, пока Вантара начнёт закипать от ярости, он неторопливо произнёс:

— В этом нет необходимости, друг мой. Грязная работа уже сделана. Судия мёртв.

На сей раз старик задыхался гораздо дольше. Сэраз уже подумал, что Геркатану всё-таки придётся срочно менять правителя, но колдун всё-таки сумел утихомирить сердце лечебным заклинанием.

— Ты?!

— Нет уж, мне такой чести не надо. Вряд ли у всей вашей клики нашлось бы достаточно энергии, чтобы заплатить мне за такую… услугу.

— Но кто тогда…

— Он сам. Вышел, осмотрелся, и разнёс себе череп каким-то иноземным оружием.

— О Бездна… — потрясённо прошептал маг, оседая в кресле.

Охотник его понимал. Тут в самом деле не знаешь, плясать от радости, или в отчаянье рвать на себе волосы. С одной стороны, если Он мёртв, значит Суд откладывается на неопределённое время. С другой…

Существовали тысячи пророчеств о том, как поведёт себя Судия, явившись в этот мир. Одни были сделаны великими мудрецами и героями, другие — ловкими мошенниками, третьи — сумасшедшими дураками. Но Сэраз готов был голову заложить, что ни одно из них не предусматривало самоубийства.

Стало быть, положение ещё хуже, чем считали самые мрачные из пророков. Стало быть, увидел. Почувствовал. Понял. Осознал. И оценил ситуацию, как настолько безнадёжную, что даже карать никого не стал. Логично, если вдуматься. Какая кара может быть хуже той, что люди навлекли на себя сами? Упокоители оказались правы, но их мессианские надежды — тщетны. Если уж Он не увидел выхода…

Но Вантара сумел оправиться от ужаса, он всё-таки был очень сильным человеком. Поднявшись с кресла, глянул в упор на собеседника. В глазах читалась мрачная решимость идти до конца.

— Нашей миссии это не отменяет. Надеюсь, у тебя есть доказательства всего, что ты здесь наплёл.

— Стал бы я к тебе без них приходить… — хмыкнул охотник. — Мозговая запись птицы-разведчика тебя устроит?

— Ах, драков кот!!! Что же ты раньше молчал, сволочь?!

Сэраз присел поудобнее, с усмешкой глядя на взбешенного мага.

— А с того, дорогой мой друг, что мы ещё о цене не договорились. Что готов дать магистрат, и всё Братство в целом за изображение первых и последних шагов Хранителя? А также, что важнее, за местонахождение его останков? С учётом того, что на этом трупе лежит Меч, а неподалёку — самодвижущийся механизм, на котором Хранитель прибыл? Нам предстоит долгий разговор, Вантара… Долгий и очень приятный…

— Нет, ну каков подлец, а? Подумать только! Разные носители мне попадались, но таких ещё не было ни разу! Это ж придумать только надо…

Голос гремел над бесконечной ледяной равниной, не давая расслабиться и уйти в вечное странствие. Белые молнии кромсали пустоту, заменявшую здесь небо, и призрачный туман, служивший здесь твердью. Холодный ветер терзал то, что заменяло Владимиру плоть…

Он обернулся… или точнее, его развернуло. В этом странном псевдомире было трудно отличить собственную волю от чужого воздействия.

На холме перед ним возвышался клыкастый и гребнистый череп размером с дом. В глазах черепа горели яростные огни, а из пасти вырывался ураган, мучивший Владимира. Молнии и смерчи тоже были частью его гнева.

— Где я? — прошептали бесплотные губы. — Что это?

— Где, где, в Кливленде! — прогремел череп. — И этот… ещё имеет наглость спрашивать! Сам смылся на Белую Равнину, а теперь ещё, видите ли, не узнаёт!

— Никуда я не смывался! — зло ответил Хранитель, уже догадываясь, что происходит. — Я хотел просто нормально, по-человечески сдохнуть! Неужели и этого уже нельзя?

— А вот так вот здесь теперь люди и подыхают, родной! — с нескрываемым злорадством ответил череп. — Это теперь здесь нормой стало! Уж не знаю, кто и какую гадость сотворил в моё отсутствие, но об обычном круговороте душ и не мечтай! Вот это тут людям заменяет нормальное посмертие. Будешь бесконечно блуждать по льду, терзаясь осколками воспоминаний о прошедшей жизни, замерзая, но не в силах промёрзнуть до конца.

— И поблуждаю! — огрызнулся умерший. Он уже догадывался, кто перед ним. Только одна тварь во вселенной так любила доставать несостоявшегося Владыку до печёнок. — Всё равно лучше, чем делать карьеру великого завоевателя под дудку некоторых…

Меч (ну а кто же ещё это мог быть?) зловеще оскалил клыки.

— Лучше?! Да что бы ты, несчастный трус, понимал в лучшем и худшем?! Карьеры он видите ли испугался, маменькин сыночек! Ответственности боимся, ручки свои белые кровью марать не хотим! А скольких ты приговорил, сбежав, ты вообще подумал, сопляк?!

— Кого это я приговорил? — нахмурился Владимир, игнорируя очередное оскорбление.

— Он ещё спрашивает! Да хотя бы Инну, дурёху, что за тобой пошла! Думаешь, ей приятно было видеть твою смерть?

Мужчина зажмурился от стыда. И в самом деле… не успел подумать… Старался действовать быстро, чтобы Меч не успел сообразить ничего. Подавлял в себе все размышления и сомнения… Доподавлялся. Бедная девочка… как она теперь одна в чужом мире?

— А думаешь, ей было бы легче наблюдать, как я превращаюсь в чудовище? — жалкая попытка оправдания не столько перед собеседником, сколько перед самим собой.

— Она вампирша, дурень! Она за свою короткую не-жизнь чудовищ перевидала столько, что тебе не снилось! И превосходно понимает, что находясь на верхушке власти, прежним остаться нельзя. Чудовище или нет, ты был её единственной надеждой…

— Прекрати!

— Щас, разогнался. Сиди и слушай! Кто тебе, подлецу, ещё правду посмеет в лицо сказать, кроме меня? Ну да чёрт бы с ней, с вампиршей, одним мертвецом больше, одним меньше — невелика потеря. Но без тебя тут весь мир загнётся к такой-то матери, причём даже умершие будут обречены не на новое воплощение — на муки постепенного распада душ! Я точно не знаю, закончится ли это когда-нибудь, но ты обрёк миллиарды людей либо на вечную агонию, либо на очень долгую агонию с окончательным исчезновением в конце. Трудно сказать, что хуже.

— Ты лжёшь! — заорал бывший милиционер, обхватывая руками голову.

— Может и лгу, — неожиданно согласился Меч. — Доверять нельзя никому, и мне в том числе. Это ты правильно рассудил. Только вот как ты мои слова проверишь, оболтус? Ты же в эзотерике понимаешь ещё меньше, чем в магии, а в магии полный ноль!

— Да, блин! Я уже понял, что ни хрена нигде не понимаю, и вообще полный дурак! Что тебе ещё надо? Поиздеваться пришёл?

— Не без этого, конечно. Но в первую очередь, чтобы ты перестал тут жалеть себя и вылезал обратно. Обречь мир на долгую агонию ради собственного удовольствия — это я вполне могу понять, сам такой. Но бросить целое человечество только ради того, чтобы потом тысячелетиями страдать угрызениями совести — такого я ещё не встречал!

— Куда — обратно? — оторопело произнёс Владимир. — Я же умер?

— Конечно умер! — радостно взвыл череп, ухмыляясь во всю пасть. — А как же! Жить без головы ты научиться ещё не успел, а теперь поздно. Только если ты, хозяин мой безголовый, думаешь, что смерть — хороший повод увильнуть от своих обязанностей, спешу тебя разочаровать — это не так.

— А как же тогда? — он сам не знал, чего больше в голосе, надежды или страха.

— А вот так вот! Без глупых вопросов. Встал и пошёл! У меня половина носителей покойниками была. Инна вон твоя уже несколько лет, как дохлая, и кому это мешает?

— Ну и что, что зомби, зато может играть в баскетбол… — мрачно пробормотал Хранитель. Весь его жизненный и профессиональный опыт протестовал против идеи ходячего трупа. Слишком уж много пришлось видеть настоящих смертей в милицейской работе, чтобы верить в какие-то дешёвые ужастики.

— Зо-о-о-омби?! — праведному возмущению в завывании черепа просто не было предела. — Ты за кого меня принимаешь?! Я что тебе, местечковый некромант-недоучка, за пару сребреников эту гниль поднимающий?!

— Блин, ну извини, не разбираюсь я в таких тонкостях! А кем тогда? Вампиром, как Гелла?

— Ну, можно и так сказать, — немного смягчился Меч. — Но уж точно, не как она. Назвать неупокоенного Белого Судию простым вампиром — это всё равно, что назвать атомный авианосец «корабликом».

— То есть очень крутым вампиром? — сделал вывод из его пустословия Владимир.

— Крутым?! Повелителем нежити! Владыкой кошмаров! Божеством смерти! Прародителем монстров и тьмы! Все вампиры в этом кластере реальностей произошли от Белого Судии, да и не только они. Так твоей дурьей башке будет понятно?

— Куда уж понятнее… Самого себя впору бояться.

— Это точно. Только глупости своей бояться надо, а не силы! Ну так что, будешь наконец вставать, или дождёшься, пока тело окончательно сгниёт? Это, конечно, не проблема, можно и могильный прах поднять, всё равно будешь, как новенький. Но чем больше там, наверху, убедятся, что ты помер, тем больше проблем нам в итоге придётся решать.

Владимир зажмурился. Не помогло. Он всё равно продолжал видеть бесконечную плоскость льда, несуществующее небо, белые молнии и разъярённый череп.

— Уболтал, чудо костяное. Иду я, иду. Что надо делать, чтобы отсюда выбраться?

— Ну наконец-то. В принципе, ничего особенного. Просто плыви сюда, ко мне в пасть…

— Увидел крокодил ершей, улыбнулся до ушей, и слышится из пасти: «Ребятушки, залазьте»… — не смог удержаться от комментария дух, пока его влекло к костяной громадине. Череп только расхохотался.

Тихий шелест мотора, едва заметные толчки, когда «Гроб на колёсиках» подскакивает на очередной неровности. Да уж и в самом деле гроб… Только теперь стала понятна вся ирония этого имени. Неужели Инна предвидела? Или пошутила, не зная, чем обернётся её шутка?

Инна…

— Прости… — прошептал Владимир, глядя в потолок.

Через секунду прохладные руки легли ему на плечи, губы девушки прижались ко лбу…

— Живой… Воланд… Володенька… Как ты меня напугал!

«Ага, живой, как же, — хмыкнул Меч. — Подумаешь, холодный весь, сердце не бьётся, дыхания нету…»

«Отвали», — беззлобно обрубил Хранитель, осторожно обнимая девушку за плечи.

— Геллочка… Прости меня, дурака. Прости, если сможешь. Я струсил, не выдержал… Предал тебя…

Пальцы Инны прижали его губы, не давая говорить.

— Воланд, — очень ласково сказала вампирша, — заткнулся бы ты, а? Думаешь, я тебя вчера впервые встретила? Думаешь, я не знала, на что шла, и с кем шла? Думаешь, не помню твоей привычки постоянно действовать наперекор всему миру и вопреки здравому смыслу? Я вас, мессир, знаю, как облупленного. И запомни раз и навсегда — какой бы ты ни был, меня это УСТРАИВАЕТ. Если ты умер — значит, так было надо. Я бы последовала за тобой на тот свет, но и там не сказала ни слова осуждения. Потому что сама выбрала.

Он промолчал, только крепче прижал её к себе. Похоже, сегодня такой день, когда все читают ему нотации. И полностью по заслугам.

В этот момент с одного из сидений донеслось еле слышное всхлипывание.

— Это ещё кто? — удивился Владимир.

— Ну… тут попался один… Тебя три дня не было… я подумала, что надо же чем-то питаться… да и ему в машине безопаснее, чем снаружи, он чего-то сильно боялся…

— Три дня?!

Инна молча кивнула.

«А ты как думал? Полноценного не-мёртвого, знаешь ли, за минуту не слепить! Даже обычного человека поднять не так уж просто, а запихнуть Дух в остывшее тело — это вообще ювелирная работа, врагу такой не пожелаю… и ведь хоть бы одна сволочь за все эти тысячи лет спасибо сказала!»

— И что за эти три дня случилось? — в который уже раз удивляться не было времени, сознание привычно переключилось в «тактический режим». — Мы далеко успели уехать от часовни? Почему там не остались?

— Километров двести… Меч сказал, туда скоро слетятся враги Владыки со всего мира…

— Да, верно… если и не враги… с союзниками я тоже пока не особо жажду встречаться. Правильно сделала. Пленника этого по дороге где-то схватила?

— Нет, ещё там, возле скалы.

— Ладно, сейчас узнаем, кто это нам попался. Надеюсь, здешний язык не слишком сложный…

«Расслабься, язык я тебе уже в подкорку загнал. Можешь говорить, как на родном».

«Думаешь, за три тысячелетия язык остался неизменным?» — скептически отозвался Владимир.

«Я, хозяин, думаю постоянно, и тебе бы тоже не мешало этому научиться. Объясняю для самых безграмотных — язык, конечно, изменился, и очень сильно. Но лингвистическая матрица является частью мирового эгрегора, и любым опытным магом считывается на раз. Так что у тебя в голове — самая свежая и полная версия, со всеми диалектами и оборотами. Ещё жалобы будут?»

«Нет. Спасибо, вообще-то…»

«Было бы за что, это часть моей работы. Вот с Белых Равнин тебя тащить было куда как посложнее…»

«Опять начинаешь?»

«Парень, да я ещё и не начинал толком…»

Хранитель мысленно сплюнул, приподнялся с койки, осмотрел себя… Первое, что бросилось в глаза — абсолютно белая кожа рук. Потом на плечо что-то упало…

Прядь волос. Такого длинного хайра (до середины спины) Владимир в жизни не носил! И к тому же, он всегда был брюнетом — а тут вдруг за короткое время полностью поседел. О причине подобной трансформации особо гадать не приходилось. Как же он теперь выглядит целиком?

— Инна, у нас тут зеркала нет?

Девушка растерянно посмотрела на него.

— Вроде нет… но если выключить один из экранов, то…

«Ну и нафиг оно тебе сдалось? Помещение осмотреть?»

«Какое к чёрту помещение?! Себя! Или… ты хочешь сказать…»

«Догадался, молодец. Естественно. Вампиры в зеркалах не отражаются, это любой подросток знает, даже в твоём мире. Можно, конечно, заставить зеркало показать тебя, но это долго возиться, а пользы мало. Сделаем проще. Покажу тебя глазами Геллы».

В боковом кресле сидел высокий (метра два, если встать в полный рост) и довольно худой мужчина. Длинные волосы спускались по плечам и спине, усы и бородка придавали бы ему залихватский мушкетёрский вид, если бы всё это не было белым, как мел. Как и кожа, ресницы, брови… Это белоснежное великолепие нарушали только глаза и губы — они, как и положено вампиру, были ярко-красными. Расширенные зрачки, не реагирующие на свет, делали похожим то ли на свежий труп, то ли на наркомана под хорошей дозой.

«Великолепно. И как это называется?»

«ЭТО, как ты выражаешься, называется Белый Судия. Великий Опустошитель. Ужас тысячи миров. Убийца Богов. Властитель Пустоты. Зимний Лорд. Хозяин Безмолвия. Достаточно, или мне ещё три десятка титулов перечислить?»

«Нет уж, спасибо, с меня и этого хватит. И что, все предыдущие Владыки выглядели так же?»

«Все неупокоенные — да. У живых был ряд мелких отличий, например, глаза и губы тоже белые. Но в целом, это стандартный облик в начале карьеры. Потом, когда насобачишься, будешь менять внешность, как захочешь».

«Убиться бумерангом…»

«Ещё и бумерангом? Тебе пистолета не хватило?»

«Слушай, не притворяйся тупее, чем ты есть. Отлично ведь разбираешься в земных метафорах. Лучше объясни, как я с такой рожей среди людей ходить буду. Я же теперь весь одна сплошная особая примета! На меня за километр пальцами показывать начнут!»

«Спокойствие. Это дома ты был бы приметой. В Носфере альбинизм — довольно частая мутация, белые волосы и кожа никого особо не удивляют. А вот привычный для твоего глаза негр вызвал бы настоящую панику».

«Повезло. Но волосы я всё равно подстригу, не хиппи всё-таки».

«Стриги-стриги… Отрастать они будут примерно за полторы секунды, так что работы тебе хватит надолго. А лучше бросай маяться дурью и учись управлять формой тела. Тогда проблем со внешностью не будет вообще».

Владимир хмыкнул. Ничего сверхчеловеческого он в себе пока не чувствовал, и поверить во все описанные Мечом мистические фокусы было сложновато. Перекрашенных волос ещё недостаточно, чтобы превратить человека в чудовище.

А чего тогда достаточно? Он сжал пальцами своё запястье, нащупывая пульс. Ни малейших признаков. Грудная клетка неподвижна. Признаки клинической смерти ничуть не мешали, даже не привлекали внимания. В этом было что-то обидное. Он считал, что смерть и воскрешение должны быть самыми значимыми в жизни человека, изменить его в корне, дать новое мироощущение… Неважно, лучшее или худшее, но другое. А тут всё воспринималось совершенно естественно, даже буднично.

С другой стороны, если изменилось восприятие, то сможешь ли ты заметить, что изменился сам? Может, так оно и происходит? Как человек не замечает, что дышит, так нечеловек не замечает, что превращается в монстра? Незаметно становишься сильнее… незаметно подчиняешь себе других… незаметно начинаешь от них питаться… незаметно убиваешь.

Он тряхнул головой, избавляясь от мрачных мыслей. Сейчас найдутся более важные дела, чем запугивать себя.

Встал, подошёл к сжавшемуся от страха пленнику. И остолбенел.

— Инна, — произнёс очень медленно, — это ты из него питалась?

В кресле, обхватив колени руками и прижавшись к ним головой, закрыв глаза, плакал мальчик лет десяти.

— Ты похитила ребёнка? Ты пила из него кровь?

Голос Владыки ледяным ветром прошёлся по внутренностям БТР-а, подхватил хрупкое тело девушки и швырнул его о переборку, как куклу. Глаза вспыхнули багровым огнём бездны, а по волосам заметалось северное сияние. Он стоял прямо, во весь двухметровый рост, но почему-то не упирался головой в потолок, словно внутреннее пространство машины разом расширилось.

— Воланд, — в ужасе прошептала вампирша, вжимаясь в пол, — что с тобой?

— Отвечай! — голос хлестнул, точно удар кнута. — Ты кормишься на детях?

— Да… — с трудом выдавила из себя она, — но только немного, ему бы не повредило! И привыкания не будет, я его усыпляла перед укусом, он даже не знал… Воланд, ну что я могла сделать?! Я же не похищала его, он сбежал от кого-то, сам ко мне жался, молил с собой забрать… А я должна была пить, чтобы себя контролировать, и тебя дождаться!

Гелла не лжёт. Никогда. Даже ради спасения своей жизни.

Как только Владимир осознал этот факт, гнев куда-то ушёл. Холодное сияние вокруг него угасло, пропало чувство силы и неуязвимости. Остался только твёрдый кристалл внутренней уверенности, решимости и готовности идти до конца.

— Если так, то почему мальчик дрожит? Что его настолько напугало?

— Не знаю, Воланд, честно, не знаю. Он прибежал ко мне очень испуганный, потом вроде успокоился, полдня с интересом за мной следил, даже в боевом облике видел — не боялся. А потом что-то увидел, или услышал… я не знаю… но стал вот таким… я его пыталась успокаивать, и словами, и лаской… но не помогает, а гипнозом я ещё не настолько владею, только движения могу контролировать, боль снять, или там сон навеять… но страх снимать — нет.

Он медленно кивнул.

— Извини. Второй раз за день тебя пугаю, потом прошу прощения. Если честно, это ведь я и виноват в том, что с ним случилось — болтался в посмертии, пока ты решала возникшие проблемы… А потом сам же за это ещё и наорал на тебя. Похоже, перевыполняю план по превращению в типичного средневекового тирана и самодура.

Инна немного успокоилась, вернувшись в человеческий облик. Робко улыбнулась.

— Знаешь, а ведь это совсем неплохо. Я-то привыкла бояться, переживу. А представь, какой ужас твой гнев вызовет у врагов? Тебе это трудно понять, Воланд, ты всегда был сам себе хозяин. А большинство моих знакомых тёмных только и мечтало, что о сильной руке над собой. Пусть иногда поколотит, но и защитить ведь сможет. Особенно быстро это понимаешь, когда твоя жизнь ничего не стоит.

Владимир кивнул. Сам он никогда не понимал подобного отношения к жизни, считал, что намного проще умереть свободным, чем позволить кому-то себя подчинить. Одно дело — выполнять приказы по работе, и совсем другое — признать кого-то выше себя в принципе. Это стоило ему больших проблем ещё в армии, только благодаря какому-то фантастическому везению строптивый «дух» сумел окончить службу живым, и даже не инвалидом. Но за свою жизнь он встречал немало людей, исповедовавших противоположный подход. И со временем научился их если и не понимать, то по крайней мере принимать, как должное. Если людям нравится, когда их направляют и защищают сверху, то они имеют полное право найти себе маленького или большого хозяина и провести жизнь под его твёрдым крылом. Главное, чтобы не тащили туда остальных, кто в управлении совсем не нуждается.

Но он никогда не думал, что подруга детства Гелла относится к людям (ну хорошо, к вампирам), способным так беззаветно и радостно отдать кому-то право решать за себя. Надо будет потом поговорить с ней на эту тему.

Он снова повернулся к маленькому пленнику. Осторожно коснулся плеча. Мальчишка дёрнулся, ещё больше сжавшись. Чёрт, работников милиции не учат вести себя с детьми… Он знал, как успокоить разбушевавшегося малолетнего хулигана, но здесь явно был не тот случай. Ещё немного, и парнишка свалится в обморок.

— Успокойся, — произнёс он на языке, который, казалось, знал всегда. — Мы не враги. Здесь никто не причинит тебе вреда.

Молчание. Всхлипывание.

«Пацан на грани психоза, — констатировал Меч. — Лучше отвяжись, пока он совсем с катушек не съехал».

«Ты знаешь, из-за чего это он так?»

«Естественно. Тоже мне задача. Белый Судия в состоянии драконьего гнева — это, знаешь ли, зрелище не для слабонервных. А если умножить на легенды, которые о тебе здесь несомненно ходят, да ещё добавить, что у мальчишки в недавнем прошлом какая-то сильная травма — тут сорваться проще простого. Мой совет — прибей, чтоб не мучился. Пользы от него ноль без палочки, магического дара нет, воина растить из такого слишком долго, для учёного или менестреля слишком туп… Сплошная обуза».

Очередной кровожадный совет Владимир пропустил мимо ушей. Похоже, со стилем мышления Меча пока ничего поделать было невозможно. А вот другая часть тирады его очень заинтересовала.

«Драконий гнев? Это что за штука?»

«Это состояние, в которое впадает каждый из Владык в моменты сильного потрясения, — голос Меча стал плавным и бесстрастным, словно цитировал учебник. — В этом режиме мозг отбрасывает этические ограничения, наложенные воспитанием, что позволяет принимать самые экстремальные и жестокие решения. Также выключается страх, угрызения совести, комплексы… в общем, всё, что мешает тебе действовать быстро и с размахом».

«Великолепно. То есть, выражаясь простыми словами, внутри меня прячется расчётливый маньяк-убийца, который будет вырываться наружу при каждом стрессе?»

«В точку! — злорадно хихикнул Меч. — И даже не один!»

Несколько секунд у него просто слов не находилось от возмущения. От перехода в боевой режим удерживал только вид заплаканного ребёнка.

«Раньше предупредить не мог, гадёныш?»

«Мог. Только на кой мне это надо было? Чтобы ты окончательно утонул в своей рефлексии?»

Владимир отошёл от мальчика и сел в соседнее кресло.

«Прибью. С особой жестокостью. Ты же меня специально провоцируешь, верно?»

«Совершенно верно, умница. Возьми с полки пирожок».

«Но зачем тебе это надо?!» — мысленно взвыл Хранитель.

«Ну, во-первых, я слишком соскучился по свежей крови и душам. А отнимать их без разрешения теперь не могу — слово дал. И во-вторых, в состоянии драконьего гнева Владыка легче всего постигает магию Предела».

«Мне следовало предположить. Идеальная система для воспитания бездушного тирана и массового убийцы, не так ли? Сила, как поощрение за безжалостность».

«Ты сегодня чертовски сообразителен».

«И ты думаешь, я позволю провести себя по этой тропинке?»

«А куда ж ты денешься, родной? Смерть, как ты уже убедился, не выход. Бездействие приведёт к той же смерти, только более мучительной».

«А если я просто сбегу из этого мира?»

«Побег — тоже трусость и предательство. Но главное, чтобы сбежать, тебе опять же придётся овладеть Пределом, хотя бы на начальных уровнях. Как видишь, я от тебя ничего не скрываю, хозяин», — последнее слово звучало подчёркнутой издевкой.

«Ладно. Посмотрим, кто посмеётся последним», — криво усмехнулся вампир.

Он встал и подошёл к пульту, положив руку на плечо Инне.

«Гроб» катился по холмистой местности, поросшей всё тем же проволочным кустарником. Впереди из тумана проступали снежные вершины, некоторые из которых курились струйками дыма.

— Действующие вулканы?

«Да. Горная цепь Эразо, один из малых хребтов Среднего Кольца. Непонятно, с чего она вдруг активизировалась, неужели опять геоманты пошаливают?»

«В прошлый раз здесь была сейсмически спокойная зона?»

«Как и во всём Носфере. Природных землетрясений здесь не может быть в принципе. Как и вулканов, дрейфа континентов, процессов горообразования… Разбудить землю можно только магией или очень мощной технологией. Полностью геологически пассивный мир».

«Ясно. И куда мы сейчас едем?»

«В горах есть несколько убежищ, непроницаемых для магического сканирования. Сделаем там временную базу, осмотримся… Если на полпути не перехватят».

«В кои веки услышал от тебя что-нибудь приятное. Передышка мне сейчас как воздух необходима. А то уже голова кругом идёт от всех этих событий».

— Гелла, ты же говорила, что не умеешь водить крупные машины?

— В одном из шкафов нашлась инструкция, — пояснила девушка. — А там я уже за пару суток пообвыклась немножко… Класс не покажу, но куда надо направить уже могу. Тем более, тут всё предельно просто сделано, да и гаишников на дорогах нет, а несколько столкновений со скалами нашей малышке повредить не смогли.

— Это хорошо. Давай я пока порулю, а ты усыпи мальчика. Если не можем его успокоить, то пусть по крайней мере спит.

— Думаешь, лучше кошмары во сне, чем страшная для него реальность? — с сомнением спросила вампирша, выбираясь из кресла.

— Не знаю. Но сны хотя бы забываются быстрее и не оставляют душевных травм.

Инна кивнула и направилась в заднюю часть салона. Владимир держал руль, продолжая изучать местность. Холмы становились всё выше, но кроме этого местность ни в чём не менялась. Та же красноватая поросль, те же бесконечные тучи и непонятные круги вместо солнца. И по-прежнему никаких признаков жизни.

«Температура воздуха постепенно повышается. Осторожнее и поглядывай на склоны — когда рядом вулкан, попасть под обвал проще простого».

«Ясно. Далеко до этого твоего убежища?»

«Полсотни километров ещё».

«Значит, ещё около часа ехать. Я минут пять отдохну, а потом задам тебе несколько вопросов».

«Лентяй. Вампиры не устают».

«Тела — может быть, но мне надо немного расслабить мозги. Слишком много новостей за такое короткое время. Кстати, о вампирах. Мне тоже понадобится пить кровь, как Гелле?»

«Не совсем. Ты — высшая форма вампира, совершенный хищник, — в голосе Меча слышалась явная гордость своим творением. — Энергией я тебя смогу снабдить, так что без еды не умрёшь, хотя и чувствовать себя будешь мерзко. Но чтобы поддерживать свою силу и не превратиться в развалину, тебе нужны все четыре вида пищи. Кровь, плоть, ментальная энергия, и главное — души».

«ЧТО?! — Владимир еле сдержался, чтобы от души не врезать по тормозам. — У тебя когда-нибудь закончатся мерзкие сюрпризы, сволочь?»

Артефакт довольно захихикал.

«Уж не раньше, чем у тебя исчезнет эта щепетильность».

«И ты всерьёз думаешь, что я буду убивать людей, высасывать их души, только чтобы немного подкрепиться?»

«А почему, собственно, нет? Это намного более приятная участь, чем медленно замерзать на Белых Равнинах. Несколько мгновений боли — и всё позади».

«Сейчас у тебя будет несколько мгновений боли и всё позади!»

«Слушай, — презрительно фыркнул Меч, — мне твои угрозы уже вот где сидят. Хочешь ломать — ломай, мне не впервой. А пугать любой идиот может».

Владимир хмыкнул.

«Что, предыдущих Хранителей ты тоже до белого каления доводил?»

«Разумеется. Работа у меня такая. Чего со мной только не творили… И об колено ломали, и в хранилища разные засовывали, и в космос выкидывали, и в огненные реки бросали… Вот только путём самоубийства от меня ещё сбежать не пробовали».

«Приятно хоть в чём-то быть первым».

Вернулась Инна, села в кресло рядом с водителем. Пару минут они молча смотрели на огненные вершины. Потом девушка заговорила:

— Я его накормила. Силой. Просто приказала его телу поглощать еду. Он же от всего отказывается, а сам худенький весь, вот-вот свалится. Потом усыпила.

— Ты правильно сделала. Сколько его можно держать во сне?

Она пожала плечами.

— Не знаю… в принципе, сколько угодно. Но думаю, более суток вредно… Надо же в туалет ходить и пить что-то…

— Значит, за это время надо найти с ним общий язык. Как-то вывести из этого ступора…

— Я не умею…

— Я знаю. Не переживай. Что-нибудь обязательно придумаем.

Она не очень уверенно кивнула. И вдруг прыснула, закрывая рот ладошкой.

— Знаешь, Воланд, я сейчас представила Мелькора и Саурона, которые впервые попали в Арду. И почему-то уверена, что Враг тогда сказал своему майару то же самое. «Не переживай, Горти. Что-нибудь обязательно придумаем»…