"Саша Молох. Клинок Ворона " - читать интересную книгу автора

и продолжить существование в знакомом мире, где все просто, понятно и
буднично. Не вышло. Кошмар и не думал рассеиваться.
Что было после того, как я вышла из леса - помнилось смутно, словно на
память натянули грязную полиэтиленовую пленку: звезды, холод, серая тень с
яркими глазами. А между пустошью и моим пробуждением на этой аскетичной
кровати вообще красовался колоссальный пробел. С одной стороны, четко ясно -
я жива, не замерзла, руки-ноги на месте, голова соображает, правда, с
натугой. С другой стороны - надо выяснить, кто меня сюда приволок, и сказать
ему или ей, как минимум, большое спасибо. А это значит, что нужно выползти
из-под теплой шкуры, вытащить из организма многочисленные занозы (интересно,
хозяева-йоги специально доски не шкурят или меня просто бросили на первую
попавшуюся под руку поверхность?), найти свою одежду... А вот это открытие
было из разряда неожиданных. Кто меня раздел, хотела бы я знать?!
Я резко села на кровати. Ниша, в которой стоял этот шедевр здешнего
столярного мастерства, была отделена от комнаты мятой плотной шторой. Сквозь
нее лениво просачивался тусклый свет. Одежды поблизости не наблюдалось.
Пришлось замотаться в шестилапую шкуру, используя длинные когти на манер
пряжек, и решительно отдернуть штору в сторону.
Да, как дома здесь себя мог чувствовать только спартанец, причем очень
нетребовательный спартанец. Комнатка оказалась крошечной, не больше кухни в
хрущевке. Стены из бревен, щели заткнуты каким-то бурым аналогом пакли,
железная печурки в углу, стол-колода плюс приколоченные сверху доски, два
стула - две колоды, шкура на полу - восемь лап, головы нет, маленькое
окошко - завешено куском ткани, дверь - с корягой вместо ручки. Освещалось
это убранство стоящей на столе плошкой жира, в которой плавал хилый фитилек
с измученным огоньком. И все. Почему-то больше всего меня потрясло
отсутствие вешалки.
"Зато тепло и пахнет псиной", - поспешила утешиться я. К собакам я
всегда относилась с любовью и уважением. Жаль, что завести дома щенка не
позволяла мамина аллергия на шерсть.
Моя одежда обнаружилась на одном из стульев-колод. Она была выстирана и
сложена в аккуратную стопку. На свете не так много вещей, способных меня
смутить, но это была как раз одна из них. Я всегда сама забочусь о своей
одежде и терпеть не могу, когда кто-то делает это за меня. Дело тут не в
брезгливости, просто это, ну... личное слишком, что ли. А тут - незнакомый
мир, незнакомый дом, и... аккуратно выстиранные, только что не выглаженные
предметы моего белья!
Я принялась судорожно натягивать на себя одежду. Думаю, что уложилась
секунд в пятнадцать.
Выдохнув после столь скоропалительного процесса одевания, я положила
ставшую ненужной шкуру обратно на кровать и с видом примерной гостьи уселась
на колоду. Надолго вида не хватило - уж очень хотелось есть. Мой рюкзачок
лежал рядом, а в нем (я это точно помнила) должны были остаться еще четыре
бутерброда.
Стоило потянуться к хранилищу вожделенной еды, как дверь, тихонько
скрипнув, приоткрылась, Я так и замерла в нелепой позе: ноги в стороны, тело
вперед, руки вытянуты, пальцы скрючены в порыве жадности. При моем росте и
нескладной фигуре наверняка смотрелось комично.
Дверь так и оставалась приоткрытой, но входить внутрь никто не спешил.
До меня только долетали едва слышные звуки, будто бы кто-то сопит и