"Евгений Молодыко. Желание Чуда " - читать интересную книгу автора

Красноярского края. Муж ни на какую работу не пускал. И здесь продолжала
упорно лечить людей и заниматься шитьём. Знакомилась с медиками и говорила
им: "Отправляйте ко мне тех больных, с которыми не можете справиться". И
люди шли. Повинуясь долгу, всю себя, без остатка, отдавала семье.
С первых же дней супружества поняла, насколько они с мужем разные люди.
Лёд и пламень, земля и небо... Катя - открытая, добрая, весёлая, Михаил -
властный, жестокий, замкнутый, надевший на себя панцирь недоверия и
подозрительности.
Катя любила общество, бурную жизнь, Михаил общество ненавидел: только
острее чувствовал в нём своё одиночество. Поскорее в панцирь: только там он
свободен от уколов по его самолюбию. Михаил был закрыт, замкнут в своей
оболочке и для него ничего больше не существовало, кроме его нежнейшего "я".
В свою душу никого не пускал, и общество тяготило и раздражало его.
Не знало оно и не могло знать ценности его личности. Только в себе
самом ощущал он жизнь и, глядя из своего душевного убежища, чистый и
непорочный, видел, насколько всё пошло и противно, а он вынужден участвовать
в этом фальшивом театре.
И жене своей желал только добра: старался затащить её в свою норку,
чтобы она увидела его сокровище, и казалось ему, что там вдвоём им будет
спокойно и безопасно. Катя сопротивлялась, а он, как скорпион, всё жалил и
жалил, до крови и душевной боли, чтобы парализовать свою жертву и затащить к
себе.
А Катя восприняла его притязания как посягательство на свою личность и
духовную свободу. Не мог он простить страшного греха, который лишал его
покоя: её открытости и любви к людям и мстил ей за то, что она не может его
понять.
Ещё с первых дней знакомства с ним, мама, Варвара Ивановна,
предупреждала Катю: "Ты хочешь за него замуж, Катя, смотри, не обожгись,
тяжёлый у него характер". Катя отвечала: "Ты что, мама, меня не знаешь,
любого я растоплю..."
Не растопила, променяла свою свободу на ад супружеской жизни. Когда
предписанное рабство приковало её к ненавистному ложу, заставляло нести
обязанности, уже не освящённые любовью. Не могла вырваться Катя из этих
тяжёлых, насильственных уз и готова была, как наказанный раб, упасть под
гнётом судьбы...
"Знай своё место". Но разве могла яркая женщина с душой царицы принять
на себя ужас обыкновенной женской участи? "Да убоится жена мужа своего!" И
Катя боялась своего мужа. И ненавидела его.
За его сверлящий, злобный взгляд, за то, что почти не видела мужниной
зарплаты - половина уходила на алименты, а вторую - после выплаты налогов и
обязательной покупки облигаций, он утаивал и пропивал, за то, что не видел и
не мог оценить в ней Человека, за зло препятствий, которые он ей чинил.
Но разве можно ненавидеть сильно того, кого мы не в силах отдалить от
себя? Так и жили они, пытаясь сохранить ради детей тот кисло-сладкий
компромисс, в котором забывали, хотя бы на время, как они сильно ненавидят
друг друга.
В 1952 году мужа по армейской службе перевели в Хакассию - Саралинский
район, посёлок Центральный, золотоизвлекательный завод. Сплошная глухомань,
скалы, ближайшая станция Копьево за 100 км. Условия для жизни - невыносимые,
а у Шанаевых - трое детей. Нашла Катя себе работу по душе - художественным