"Ференц Молнар "Мальчишки с улицы Пала" " - читать интересную книгу автора

листки, заменявшие ему книжки: Челе был франт и не желал таскать под мышкой
целую библиотеку, как другие. Он приносил с собой только нужные странички,
да и те тщательно рассовывал по всем карманам - наружным и внутренним.
Чонакош, обитатель последней парты, зевнул во всю пасть, словно скучающий
бегемот. Вейс, вывернув карман, вытряхнул крошки от сдобного рожка, который
он втихомолку поедал с десяти до часу, отщипывая по кусочку. Гереб зашаркал
ногами, собираясь уже встать. А Барабаш - тот без всякого стеснения
расстелил на коленях клеенку и принялся складывать на нее книги: какие
побольше - вниз, какие поменьше - сверху, и потом с такой силой стянул их
ремнем, что даже парта заскрипела, а сам он побагровел от натуги.
Словом, все собрались уходить. И только господин учитель не желал
замечать, что через пять минут - конец урокам. Кротким взором обвел он ряды
лохматых детских головенок и промолвил:
- В чем дело?
Воцарилась глубокая - ну прямо-таки мертвая - тишина. Барабашу
волей-неволей пришлось распустить ремень; Гереб подобрал ноги под скамейку;
Вейс вправил обратно карман. Чонакош зажал рот рукой и так, под прикрытием
ладони, закончил зевок. Челе оставил в покое свои разрозненные странички.
Бока быстро сунул в карман красную чернильницу, которая, словно почуяв, что
она в кармане, тотчас стала потихоньку пускать красивые темно-синие капли.
- В чем дело? - повторил учитель, хотя все уже сидели не шевелясь.
Потом обернулся к окну, за которым задорно верещала шарманка, точно давая
понять, что она не подвластна гимназической дисциплине. Но учитель строго
посмотрел в сторону шарманки и сказал:
- Ченгеи, закрой окно.
Малыш Ченгеи, сидевший на первой парте с краю, встал и с серьезной,
насупленной рожицей пошел к окну исполнять приказание.
В это мгновение Чонакош, наклонившись в проход между партами, шепнул
сидевшему впереди белокурому мальчугану:
- Эй, Немечек!
Немечек покосился через плечо, потом посмотрел вниз. К его ногам
подкатился бумажный шарик. Он поднял его и развернул. На одной стороне
бумажки было написано: "Передай дальше Боке".
Немечек знал, что это - лишь адрес, а самое письмо на обороте. Но он
был настоящий мужчина и вовсе не собирался читать чужие письма. Поэтому он,
в свою очередь, скатал бумажку в шарик, улучил удобный момент и, тоже
наклонившись в проход, шепотом позвал:
- Эй, Бока!
Теперь Бока поглядел на пол, который служил в классе средством
регулярного почтового сообщения. И в самом деле, к парте подкатился шарик.
На обороте бумажного клочка, куда честность не позволила заглянуть Немечеку,
Бока прочел:
"В три часа дня общее собрание на пустыре. Выборы президента.
Оповестить всех".
Бока сунул бумажку в карман и напоследок еще раз покрепче стянул книги.
Был уже час. Электрические часы задребезжали, и тут даже господин учитель
понял, что урок кончился. Погасив горелку, он задал, что выучить к
следующему разу, и удалился в естественнонаучный кабинет, откуда, едва
приоткроется дверь, выглядывали чучела животных и птиц с глупыми стеклянными
глазами, охорашивающихся на полке, а в углу, воплощением страшной тайны