"Ференц Молнар "Мальчишки с улицы Пала" " - читать интересную книгу автора

засаленная. А Барабаш утверждал, что у Колнаи шляпа еще грязнее. Оба не
медля взяли пробу на жирность: поскребли друг у друга перочинным ножиком
кожаный ободок и внутри шляпы. Но опоздали: Челе уже предложил для
общественной надобности свою небольшую изящную черную шляпу. Что поделаешь:
по части шляп у Челе не было соперников.
А Немечек, к великому удивлению присутствующих, вместо того чтобы
раздавать бюллетени, улучил момент, когда общее внимание обратилось па него,
и, зажав листки в грязном кулаке, выступил вперед. Встав "смирно", он
дрожащим голоском заговорил:
- Извините, господин капитан, но это несправедливо, что я единственный
рядовой... Когда мы основали Союз пустыря, все сразу, стали офицерами, и
только я до сих пор рядовой, и все мне приказывают... и я всё должен
делать...и...и...
Тут бедный мальчуган совсем расчувствовался, и по его бледному личику с
тонкими чертами покатились крупные слезы.
Челе бросил свысока:
- Его надо исключить. Он плакса.
- Рева,- пробасил кто-то сзади. Все засмеялись. Это переполнило чашу.
Уж очень накипело на сердце у бедняги: он не мог больше сдерживаться.
Прерывающимся от рыданий голосом он произнес:
- И в черную книгу... посмотрите сами... всегда только
ме...меня...записывают...Все я...один я...хуже последней собаки...
Бока спокойно заметил:
- Перестань сейчас же реветь или уходи. С карапузами мы не играем.
Слово "карапуз" возымело нужное действие. Бедный маленький Немечек, не
на шутку испугавшись, перестал плакать. Капитан положил ему руку на плечо:
- Если будешь хорошо себя вести и отличишься, уже в мае будешь
офицером. А пока временно оставайся рядовым.
Остальные одобрили это решение. В самом деле, если и Немечека
произвести сегодня в офицеры, тогда уж действительно ничего не выйдет:
некому будет приказывать.
- Рядовой, очините карандаш!- раздался резкий голос Гереба.
Немечеку сунули в руку карандаш Вейса, острие которого обломилось в
кармане, среди шариков. Бедный рядовой с мокрым от слез лицом послушно взял
карандаш и, встав "смирно", принялся точить, точить его, время от времени
еще судорожно всхлипывая, как всегда после долгого плача, и всю свою печаль,
всю накипевшую на сердечке горечь вложил в оттачивание этого карандаша
"Хардмут" номер второй.
- Го...готово, господин старший лейтенант.
Он отдал карандаш и, глубоко вздохнув, оставил пока надежду на
повышение.
Роздали листки. Каждый отошел с ним в сторонку, каждый уединился: дело
ведь большое и важное! Затем рядовой стал собирать записки, бросая их в
шляпу. Когда он, обходя всех со шляпой, поравнялся с Барабашем, тот
подтолкнул Колнаи:
- Смотри, у Челе тоже засаленная.
Колнаи заглянул внутрь шляпы. И обоим стало ясно, что стыдиться им
нечего. Уж если у Челе шляпа засалена, им сам бог велел.
Бока стал вслух читать записки, передавая их стоящему рядом Геребу.
Всего оказалось четырнадцать записок. "Янош Бока", "Янош Бока", "Янош