"Павел Молитвин. Проклятый город " - читать интересную книгу автора

Чтит один кумир священный...
Он царит над всей вселенной, -
Тот кумир - телец златой!*
______________
* Ария Мефистофеля из оперы Гуно "Фауст".


Алчность, порождающая неразборчивость в средствах, - вот и весь сказ.
То есть был бы весь, если бы речь шла о ком-то другом, а не о ее муже. Пусть
не любимом и не слишком уважаемом - наивная девичья влюбленность рассеялась
вскоре после замужества, да иначе и быть не могло. Ибо у мистера Пархеста к
тридцати двум годам сложилось множество устоявшихся привычек и определенный
образ жизни, который он не собирался менять из-за столь незначительного
приобретения, как двадцатидвухлетняя жена.
Младшая из двух дочерей Стивена Вайдегрена, оканчивавшая в то время
Бостонский технологический институт, представляла себе замужество чем-то
иным, в корне отличным от того, что предложил ей Уиллард Пархест, и первые
полгода, как и большинство оказавшихся в ее положении молодых женщин, тешила
себя надеждой, что любовью и лаской сумеет изменить существующий порядок
вещей. Говоря откровенно - теперь-то Эвридика могла себе это позволить - она
намеревалась переделать мужа на свой лад, но ничего путного из этого,
естественно, не вышло. Тут бы и разразиться обычному в подобных ситуациях
семейному катаклизму, но до этого дело не дошло, поскольку после получения
диплома Эвридика, по ходатайству старшей сестры, была приглашена на работу в
Институт изучения аномальных явлений при Флоридском центре космических
исследований.
Сестрица Ева, она же мисс Эвелина Вайдегрен, терпеть не могла Уилларда
Аллана Пархеста и полагала, что, взяв Эвридику под свое крылышко, поможет
покончить с "дурацким заблуждением", каковым ей с самого начала
представлялось замужество Рики. Старания ее, однако, привели к прямо
противоположному результату. То, что неминуемо должно было развалиться в
ближайшее время, останься молодые жить вместе, продолжало существовать
благодаря частым командировкам супругов и длилось, пока миссис Пархест
воочию, окончательно и бесповоротно не убедилась: место ее мужа в тюрьме, а
сама она круглая дура, видящая не дальше своего вздернутого носа. Особенно
досадно было сознавать, что Ева, общаясь с Уиллом считаные разы, сразу
поняла, с кем имеет дело, а ее, Рику, сунуть носом в дерьмо, дабы учуяла
наконец, какой запах пытается скрыть мистер Пархест, обильно прыскаясь
трижды в день французским одеколоном "Президент", аромат которого будет,
вероятно, до конца жизни вызывать у нее рвотный рефлекс и чувство отвращения
к собственной слепоте и слабоумию.
Ведь, если вдуматься, не слишком-то Уилл и скрывал, что занимается
чем-то не вполне законным, и, пожелай она разобраться в файлах, на которые
периодически натыкалась, залезая в его "Ариэль", все было бы кончено
давным-давно. И, что самое интересное, она даже несколько раз копировала их,
вот только посидеть и подумать над ними времени у нее не хватало. Точнее, не
хватало желания. Ей было неохота менять что-либо в благополучной в общем-то
жизни, и она легко убеждала себя: мол, все это ерунда, не стоящая выеденного
яйца, и незачем засорять ею голову. Ан нет, стоило! Ибо ей-то, работавшей с
"аномальщиками", лучше других было известно, к чему приводят искусственно