"Павел Молитвин. Проклятый город " - читать интересную книгу автора

смолистой, неживой и не поддерживала пловца, как в настоящем море или в
океане. Пустота подводного мира казалась зловещей и ничуть не напоминала
шельфы Атлантики, Индийского океана или Средиземного моря. Ни тебе
разноцветья похожих на окаменевшие цветы кораллов и зарослей морских трав,
между которыми снуют пестрые рыбки, одна другой краше. Ни подводных скал, с
коих толстобрюхие обжоры лениво объедают колышимые слабым течением
водоросли, ни светлых песчаных полян с парящими над ними косяками макрели,
ни ярко-красных, изумрудных, коричневых и лиловых губок, среди которых
шныряют крабы и рыбы-попугаи. Осьминоги, "ангельские рыбы", даже затаившиеся
в гротах и расщелинах мурены, и те были, на взгляд Эвридики, привлекательнее
мрачно реющих, подобно траурным стягам, полотнищ ламинарий, высаженных
вокруг Медного всадника, покрытых темным лишайником таинственных, таящих
угрозу зданий, среди которых лишь изредка блеснет чешуей мало-мальски
приличная на вид рыбка, зато того и гляди наткнешься на лупоглазую мелочь с
отвисшим брюхом и тремя ядовитыми колючками на спине, на мерзких
змееподобных миног или, в лучшем случае, на стайку безликой, как чиновничья
рожа, салаки...
- К середине восемнадцатого века деревянные сооружения на Заячьем
острове были заменены каменными и, превосходя размерами прежние бастионы с
соединяющими их куртинами, имели высоту до 40 футов и ширину до 65, -
пробился к сознанию Эвридики голос экскурсовода. - В дополнение к ним в
тридцатых годах восемнадцатого века были возведены равелины. Алексеевский -
с западной стороны и Иоанновский - с восточной. В 1785 году стены и бастионы
были облицованы крупными блоками серого гранита, после чего Невский фасад
крепости приобрел черты величественности и монументальности, созвучные
панораме центральной части тогдашней столицы империи.
Усиленная Кронверком, Петропавловская крепость представляла собой
первоклассный образец военно-инженерного искусства восемнадцатого века, но
ей не пришлось принять участие в военных действиях. Зато впоследствии она
стяжала мрачную славу "русской Бастилии"...
Нет, в этих водах даже у самого дна, где из-за отраженного им света
живности больше, она не процветает, а едва влачит жалкое существование. Даже
китайские крабы, выросшие здесь в два раза по сравнению с теми, что завезены
были некогда из Поднебесной империи в Амстердам и возрастали здесь до
четырех-пяти дюймов, против полуторадюймовых, оставшихся дома сородичей,
производили почему-то на Эвридику удручающее впечатление. А уж когда, как
сейчас, до дна было футов пятнадцать-двадцать, зрелище представлялось и
вовсе безрадостным. Хотя, если исходить из того, что увиденное оценивается
наблюдателем в соответствии с состоянием его духа, другими эти призрачно
светящиеся стены и бастион, выросшие из мутно-зеленого сумрака,
воспринимаются, возможно, как Дворец Исполнения Желаний, благодаря отсветам
далекого солнца и искусно расставленным прожекторам.
Отблески солнечных лучей, с трудом пробивавшихся сквозь
двадцатипятифутовую толщу воды, отделявшую вершину бастиона Головкина от
поверхности, и рассеянный свет прожекторов действительно придавали старинным
укреплениям праздничный и величественный вид, а точеная башня собора вызвала
у спутников Эвридики вздохи невольного восхищения. Да и сама она, даже
будучи в преотвратном настроении, не могла не поддаться очарованию словно
замурованной в жидкое стекло крепости. Нырнув в распахнутые ворота цитадели
и проплывая между громадой собора и миниатюрным Ботным домиком -