"Жан-Батист Мольер. Дон Жуан или Каменный гость (Комедия в пяти действиях)" - читать интересную книгу автора

тайны?
Дон Жуан. Сударыня, сказать по правде...
Донья Эльвира. Вы - придворный, и так плохо умеете защищаться! Ведь для
вас это должно быть делом привычным. Вы так смущены, что на вас тяжело
смотреть. Почему бы вам не напустить на себя благородное бесстыдство? Почему
вы не клянетесь мне, что полны ко мне все тех же чувств, что по-прежнему
любите меня необычайно пылко и что только смерть может разлучить вас со
мной? Почему вы не говорите мне, что дела величайшей важности заставили вас
уехать, не предупредив меня, что вам волей-неволей придется пробыть здесь
еще некоторое время, а мне надлежит вернуться домой в полной уверенности,
что вы последуете за мною при первой возможности, что вы, конечно, горите
желанием соединиться со мной и что вдали от меня вы страдаете так же, как
страдает тело, с которым рассталась душа? Вот как вам надо бы защищаться, а
не стоять передо мной в замешательстве!
Дон Жуан. Признаюсь, сударыня, я не обладаю даром притворства, я
человек прямодушный. Я не стану вам говорить, что полон к вам все тех же
чувств и горю желанием соединиться с вами, ибо ясно и так, что раз я уехал,
значит я намеревался покинуть вас, хотя и вовсе не по тем причинам, которые
вы, быть может, воображаете: так мне подсказывала совесть, я уже не мог себя
уверить, будто и впредь могу жить с вами, не впадая в грех. Во мне
зародились сомнения, сударыня, у души моей раскрылись глаза на то, что я
творю. Я подумал о том, что ради женитьбы я похитил вас из монастыря, что вы
нарушили обеты, связывавшие вас, и что небо весьма ревниво относится к таким
вещам. Меня охватило раскаяние, мне стало страшно гнева небес. Я решил, что
наш брак есть не что иное, как скрытое прелюбодеяние, что он навлечет на нас
какую-нибудь кару свыше и что мне в конце концов надо постараться вас забыть
и дать вам возможность вернуться к вашим прежним оковам. Неужели же вы,
сударыня, будете противиться такому благочестивому намерению, неужели вы
заставите меня удерживать вас и ссориться из-за этого с самим небом?
Неужели...
Донья Эльвира. Ах, злодей! Теперь я вполне поняла тебя, но, на свое
несчастье, слишком поздно, - от этого сознания мне будет только еще тяжелее.
Но знай, что преступление твое не останется безнаказанным, и небо, над
которым ты глумишься, отомстит тебе за твое вероломство.
Дон Жуан. Слышишь, Сганарель? Небо!
Сганарель. Не на таких напали, нам-то это хоть бы что!
Дон Жуан. Сударыня...
Донья Эльвира. Довольно! Я ничего больше не хочу слушать и даже виню
себя, что выслушала слишком много. Это малодушие - позволять, чтобы тебе еще
объяснили твой позор. Слушая такие речи, благородное сердце с первого же
слова должно принять твердое решение. Не жди, чтобы я разразилась упреками и
проклятиями, - нет, нет, гнев мой не таков, чтобы изливаться в пустых
словах, вся ярость моя сохранится для мести. Говорю тебе еще раз: небо
накажет тебя, вероломный, за то зло, которое ты мне причинил, а если небо
тебе ничуть не страшно, то страшись гнева оскорбленной женщины.

ЯВЛЕНИЕ IV

Дон Жуан, Сганарель.
Сганарель (в сторону). Если бы в нем могла заговорить совесть!