"Людмила Молчанова. Белый аист " - читать интересную книгу автора

Сбросив с плеч красную вязаную кофту, мать подсела к Агничке.
- Ну, выкладывай свои тайны и свои просьбы, я сейчас добрая...
Агничка ткнулась лицом к ней в колени. Она собиралась попросить за
больную Климову, и неизвестно почему, но, кажется, выболтала все до
капельки. Ее радость и мечты были такие светлые, что умолчать даже о мелочи
казалось невозможно. Она говорила и говорила, изредка поднимая голову и с
тревогой взглядывая на мать. Нет, та не смеялась. Мать слушала внимательно,
серьезно, поглаживая ее по плечу.
- Ты помнишь больную Климову? Она лежит в двенадцатой палате. Такая
красивая, с толстыми косами. Это Володина мама!
Рука матери задержалась, и Агничка вдруг почувствовала ее тяжесть на
своем затылке.
- Я обещала Володе, что ты сама ее прооперируешь! Ведь ты не откажешь,
мамочка? Понимаешь, здесь просто дело чести. А то он подумает, что я просто
хвастаюсь. И Мария Петровна... Знаешь, как ей хочется жить...
Мать приподняла ее голову с колен.
- Давай-ка спать, девочка, - неожиданно проговорила она. - Как все-таки
я устала.
Лицо матери и в самом деле казалось утомленным и словно постаревшим...

* * *

За окном тихо и грустно. Где-то очень далеко, на темном небе тлеет
последняя лиловая полоска позднего заката.
Заснуть невозможно - она лежит с открытыми глазами. Странно и непонятно
все складывается. Думалось, что прошлое уже не волнует, забылось, боль
утихла, и вот снова...
Неужели до сих пор она продолжает любить человека, давно ушедшего из
жизни? Иначе почему так остро вспыхнула обида, а память вернула минувшие
дни.
Муж... Любимый, родной человек! Вот он стоит перед ней, высокий,
чуточку растерянный, в накинутом на плечи макинтоше, с чемоданчиком в руке.
Он уходит навсегда! Свой уход он объясняет просто и кратко - полюбил другую
женщину... А она? Нет, она не расплакалась, не остановила его, не пыталась
удержать и расспрашивать! Она лишь прикусила до крови губу да погладила
ручонку спящей в кроватке дочери.
А потом... В ту дождливую ночь, не зная, куда девать себя от тоски и
горя, она забрела в клинику. Долгий разговор произошел у нее в ту ночь с
ведущим хирургом. Незадолго до этого Кондратий Степанович получил извещение
о гибели своего младшего сына Петра и твердо решил уйти на фронт..
- Мое место, матушка, там, - сурово заявил но. - А это... - он сделал
широкий взмах рукой. - Это оставляю все на вас. Запомните, наша клиника на
особом положении. Теперь здесь госпиталь - значит, тоже фронт.
Будто не замечая ее глаз, страшных и неподвижных, промокшего до нитки
жакета и туфель, облепленных грязью, он заставил ее надеть белый врачебный
халат и в торжественном молчании повел по палатам. Он задерживался у каждой
койки, словно с рук на руки передавал каждого человека. Он молча давал
понять, что она в ответе за жизни этих людей и должна забыть свое маленькое
горе ради всеобщего, неизмеримого.
Лекарство, прописанное старым другом, оказалось сильно действующим. Не