"Александр Молчанов. Дыхание смерти " - читать интересную книгу автора

- Хорошо, - Сорокин решился, - я расскажу вам. Думаю, излишне просить вас
о...
- Я не идиот, - перебил его Денис. Сорокин насупился и начал скучным
голосом:
- Начало работ по созданию биологического оружия в России можно датировать
1926 годом: тогда в рамках военно-химического управления Красной Армии появилась
первая спецлаборатория. С 1928-го начались практические работы, в 1936-м прошли
первые войсковые учения, отработали тактику и методику применения нового оружия.
Тогда же были приняты на вооружение возбудители чумы, сибирской язвы и
туляремии. Вам не скучно?

Денису на мгновение показалось, что он вдруг вернулся в далекие
институтские годы и сидит на лекции. Однако он покачал головой и сказал:
- Продолжайте, профессор, все это очень интересно.
Сорокин кивнул и продолжал рассказывать с той же интонацией лектора:
- Разработанную в тридцатых туляремию применили в реальном бою в 1942-м
году - против наступавшей в ростовских лесах группы войск Паулюса. Выпускать
чуму и язву не рискнули - это было бы форменным безумием, эпидемия бы охватила
обширную территорию по обе стороны фронта. Поэтому обошлись туляремией: хотя
смертность от нее и не превышала 10 процентов, зато живую силу противника из
строя хоть на время она выводила. Разносчиками заразы стали грызуны.
На первых порах успех был ошеломляющим: не дойдя до Волги, Паулюс вынужден
был сделать паузу в своем стремительном броске к Сталинграду. Но случилось то,
чего у нас так боялись: болезнь перекинулась через линию фронта, и уже советские
солдаты заполнили лазареты. Кстати, уже в 70-е годы с помощью генной инженерии
наши ученые сумели "воспитать" бактерию туляремии должным образом: смертность от
нее достигла 100 процентов, к тому же она успешно противостоит всем известным
антибиотикам...
До войны центр военно-биологических разработок располагался в Кирове, в
1946-м новый появился уже в Свердловске: в его колоссальных штольнях расположены
масштабные цеха по производству всевозможной гадости и линии по снаряжению
боеприпасов. Тогда же организовали и третий институт этой системы - в Загорске.
Загорск-6 специализировался на вирусологии и токсинном оружии. Основные
лабораторные и заводские мощности разместили в специальных подземных бункерах,
способных выдержать прямой бомбовый удар. Все наши боевые геморрагические
лихорадки - результат работы именно этого института.
Впоследствии возникло 15-е главное управление Министерства обороны, которое
и возглавило подготовку к биологическому нападению. Главной целью всех этих
работ было именно нападение, а не оборона, потому как с защитой мы отставали.
Это хорошо видно хотя бы по этой самой конго-крымской и всем остальным
геморрагическим лихорадкам. Скажем, конго-крымская лихорадка мало чем отличается
от других, смертность до 40 процентов, противоядия нигде в мире нет,
распространяться может аэрозольным путем. Очень хороша для военного применения,
но все-таки я не думаю, что на ее основе сделали оружие.
В начале 60-х структура военно-биологического комплекса выглядела примерно
так: вирусами и токсинами занимался Загорск, бактериями - Свердловск и Киров. В
Свердловске соорудили целое производство: реакторы по созданию биомассы, линия
рассыпки-разливки по конкретным боеприпасам. В Загорске создали оружие на базе
натуральной оспы и хранили ее боевой запас. На чуме специализировался Киров. Там
же были и мобилизационные запасы.