"Николай Молчанов. Петр I (Политические биографии) " - читать интересную книгу автора

наставлял образованнейший монах Симеон Полоцкий, то Петра после обучения
грамоте у дьяка не учил никто. Позднее, застав как-то своих дочерей Анну и
Елизавету за уроками, Петр вздохнул и с горечью сказал: "Ах, 25 если б я в
моей молодости был выучен как должно!" Предоставленный самому себе, он
продолжал свое образование неслыханным для русских царей путем. Руки Петра
тянутся к рабочим инструментам, а токарный станок приводит его в восторг. С
изумлением и растерянностью смотрели старшие на царевича и диву давались: на
Руси цари не только никогда не работали, но даже гнушались поставить свою
подпись на государственных бумагах! За царя подписывался какой-нибудь думный
дьяк, ибо цари "ни к каким делам руки не прикладывают".
Испытывая постоянный страх перед жестокой Софьей и ее стрельцами, Петр
инстинктивно ищет средства защиты. Окружив себя сверстниками, он создает
забавное тогда, но славное в будущем потешное войско. Из Оружейной палаты он
требует оружия и притом вовсе не игрушечного, ибо его воинство подрастает
вместе с ним. Эти "озорники", как их насмешливо называла Софья, станут ядром
регулярной армии.
Но еще до приобщения к делам военным Петр соприкоснулся с дипломатией.
Уже говорилось, как он принимал иностранных послов. Конечно, участие
маленького Петра в официальных церемониях не могло иметь серьезного значения
для его ознакомления с дипломатической деятельностью. Скорее это могло дать
самое превратное представление о месте Московского государства в мире, о его
международном положении, мощи и влиянии. Тогдашний русский дипломатический
протокол - пестрая смесь византийских, татарских, европейских обычаев в
доморощенном старомосковском исполнении - сводился в основном к возвеличению
"царя всея Руси". От иностранных дипломатов с невероятной придирчивостью
требовали: не умалить чести великого государя.
А вот об уважении достоинства европейских послов редко заботились
допетровские политики. Европейцы считались нечистыми, еретиками.
Обыкновенное прикосновение к ним было тяжким грехом. Вот, к примеру, как
проходил прием послов императора Священной Римской империи, или, как тогда
говорили, "цесарских послов", царем Алексеем Михайловичем в 1661 году. После
вручения верющей грамоты царь допустил послов к целованию руки. "Пока мы
подходили, - рассказывал один из членов посольства, - царь перенес скипетр
из правой в левую руку и протянул нам правую для целования... Царский тесть
Илья Милославский так и сторожил, чтобы кто-нибудь из нас не дотронулся до
нее нечистыми руками". После целования царь тут же с целью "очищения" обмыл
руку из приготовленного для этого серебряного рукомойника... 26
Правда, иностранцы, строго соблюдавшие для вида старомосковские
ритуалы, потом отводили душу в своих донесениях, а особенно в многочисленных
воспоминаниях и дневниках. Впрочем, тогдашние русские послы и резиденты тоже
были не без греха. В своих донесениях в Кремль они часто изображали
иностранных монархов как последних холопов великого государя, влагая в их
уста наивнейшие подобострастные панегирики в адрес московских царей.
Как бы то ни было, разобраться в вопросе, каково реальное международное
положение Руси в XVII веке, трудно было не только тогда, три сотни лет
назад, подраставшему Петру, но и современным историкам. Нередко пишут о
крупных дипломатических успехах России в XVII веке и об укреплении
международного положения Москвы. Конечно, по сравнению с событиями начала
века, когда в годы "Смутного времени" Россия оказалась на краю гибели,
положение явно нормализовалось. Польским и шведским интервентам пришлось