"Андрей Молчанов. Дао" - читать интересную книгу автора

Пленка памяти. Черно-белые, цветные кадры.
Был ли я весел в то время? Не помню.
Жизнь моя, и доныне мне непонятная, виделась тогда темным, запутанным
коридором, чья даль угадывалась не более чем на шаг.
Кабинет терапевта, маленькая аптека на торговой улочке, неприятное
знакомство с "налоговым инспектором" господина Чан Ванли и - ощущение зыбкой
временности всего происходящего со мной; ощущение в ту пору еще острое, это
сейчас оно часть натуры, алгоритм мышления и даже привычка, что чем-то
сродни любимому вечернему коктейлю.
У человека множество вкусовых ассоциаций.
Вкус мудрости. Нелепо.
Но все-таки я познал его, когда, живя заведомо преходящим, открыл, что
приходяще все. Банальность в итоге непостижимая. К ней, как к горячему
утюгу, прикасаются на мгновение. У некоторых боль ожога забывается быстро,
иные же мучаются ею постоянно. Это - мудрые. Кажется, я стал мудр. Но не
счастлив, ибо глупец, считающий себя вечным, счастлив в своей суете более.
Итак, тогда я был попросту молод. А первое испытание молодости -
любовь. В ней - суть добра, но не ума. Любящие также верят, что они вечны. И
потеря этой веры одним - крах для другого.
Однако и слепая любовь прозревает.
Был вечер. Первый вечер, когда никуда не хотелось ехать, идти и вообще
ничего не хотелось. Комната. Двое.
Видимо, ей желалось семьи. Или определенности, по крайней мере. Как
каждой женщине. Да, конечно. А я в этой внезапной унылости первого, почти
семейного вечера лениво и праздно желал продолжения беспечного сна, потому
что пробуждение означало предопределение будущего, а как предопределить то,
чего нет?
Основа бытия текущего была проста: действовать по обстоятельствам. То
бишь: спать, вкушать, заниматься чем нравится - значит, медициной, - и
ждать... Клиника, вступление в братство ради той же клиники были всего лишь
обстоятельствами, хотя они складывались в систему, в жизнь и несли в себе ее
смысл. Но Элви... Что я мог сказать ей о многоликости обреченного не иметь
лица?
Я просил ее не спешить... Я был уверен - неведомые мои начальники не
станут чинить мне преград, но все-таки хотел ответа... потому что это был бы
ответ на многое остро волнующее меня и теперь. В частности, как распорядятся
мной дальше, на что рассчитывать, имею ли я право выбора и желаний? Просил
не спешить... Я не стал бы просить этого, зная свою судьбу наперед, но кто
ведает, каким будет его следующий шаг в темноте коридора? Хотя что эти
оправдания перед собой, самые бесполезные из оправданий...
Память рождает прошлое, и вот вечер, когда надо было решать, вот
напряженное зеркало ее глаз и в нем - мои глаза, незрячие.
Она видела меня - сомневающегося, а я, плывя в ленивом разброде мыслей,
не видел ее - желавшую покончить с сомнениями.
Она ждала ребенка. Но не сказала в тот вечер ничего. И вечер был
обычным вечером, и снова была любовь, улыбки, нежность...
На следующий день она исчезла. У нее не оставалось денег, у нее не было
никого в этом городе - жестоком, чужом, кукольном городе зрелищ, торговли и
наживы. Я искал ее повсюду. Мне был известен следующий шаг, но я так и не
сделал его.