"Андрей Молчанов. Кто ответит? [D]" - читать интересную книгу автора

максимализм? Не собьют ли на взлете?
Сбили.
Сбили? Нет, сам он себя тогда сбил. Сам! Вспомни
раннее утро, персональная "Волга", из которой ты вылезаешь -
непроспавшийся, раздраженный, наодеколоненный, в модном
пальто, купленном в недавней поездке по Европе. И
попадается ненароком на глаза дворник, и начинаешь ты
отчитывать его - съеженного, покорно кивающего мол,
мил-человек, почему образовались сосульки на карнизе
представительного учреждения? Позор! Немедленно. Знать не
знаю, какая еще там оттепель ночью была! Совещание сегодня,
высокие люди приезжают, чтобы - через пятнадцать минут...
Дворник боязливо мнется, пытается что-то сказать, да к
чему слушать, о чем лепечет этот серый человек в черной
телогрейке? Отвернулся, повторив гневный наказ, и пошел,
плечи расправив и подбородок вздернув, по скользкой от
гололеда лестнице к высоким дверям с бронзовыми ручками.
А дворник полез на крышу. Март, подтаявший наст едва
держался на скатах и под тяжестью человека рухнул... И не
стало человека.
Конечно, нашлись бы оправдания. Мог он спастись. Мог!
Если бы не отправился на похороны. Увидел лицо человека в
гробу незнакомое, он ведь и не разглядел тогда это лицо,
близких увидел, семью, горе их... И - сломался. Не пошел
выклянчивать милости, валяться в ногах. Муторно вдруг
стало, вечностью потянуло, и вспомнились понятия самые что
ни на есть отвлеченные совесть, грех, суета, выбор.
А после состоялся разговор с тестем - одряхлевшим,
поблекшим, слабеньким, уходящим. И в глазах старика он
увидел не разочарование, не презрение, не осуждение, а лишь
легонькое, схожее с нежностью сожаление. Старик уже понял
тщетность суеты, ее внешний блеск и тягостную пустоту,
скрытую за блеском... И все-таки старик заставил себя
что-то привычно-ловко сообразить, кого-то нужного припомнить
и, механически сняв трубку телефона, твердить в нее
заученные фразы, справляясь поначалу о здоровье и семье
этого нужного, болтая о разных разностях и уж после, в конце
разговора, прося об одолжении для зятя.
Следующим же днем приехал Ярославцев в высотный дом,
принял пропуск из амбразуры окошечка и поднялся, шалея от
бликов света на мраморе, от простора коридоров, помпезности
ковров, в кабинетик-клетушку, где желтый, сухой человечек в
роговых очках принял от него анкету, сказав "Я позвоню...
Сам"
Позвонил. И месяц спустя очутился он как по волшебству в
чужедальней тропической стране, на большой стройке - в
качестве начальника с ограниченными полномочиями. Бытие
зарубежное шиком не отличалось тесный гостиничный номер в
провинциальном отеле, труд от зари до зари, хлопоты с женой,
ожидавшей ребенка, ее отъезд. Из развлечений - фильм по