"Андрей Молчанов. Кто ответит? [D]" - читать интересную книгу автора

машинами, жила какой-то угрюмой, механической жизнью, и
Ярославцев, продираясь в этом тумане промозглого дня,
вспоминал будни иные, прошедшие. Вспоминал, как просыпался
по звонку будильника, как дорог и сладок был растревоженный
этим заливистым трезвоном сон. Однако расставался со сном
не усилием воли, не властным приказом самому себе: "надо!"
- надо тянуть лямку, надо не опоздать, надо не получить
выволочки. Нет, его поднимало другое - желание труда,
желание видеть людей, разделяющих с ним этот труд - порой
нудный, изматывающий, но всегда необходимый. Необходимый
ему куда больше, чем сон и отдых. Может, от родителей все
шло, от воспитания. Рос он в рабочей семье, где безделья не
принимали органически. Все свободное время мать посвящала
уборке, починке одежды, а отец вечно что-то мастерил по дому
или отправлялся подработать на стороне: то замок в дверь
вставить какому-нибудь неумехе, то разбитое стекло, то
прокладки сменить в худом кране... И он, мальчишка, тоже
всегда был при деле: помогал отцу, матери, видел, как
трудно достается хлеб...
Он всегда был серьезен, деловит, прилежен и
сдержанно-дружелюбен со всеми - со сверстниками,
родственниками, учителями. Всегда и всем помогал по делу,
помощью своей не спекулируя, не кичась. Бескорыстно. И,
может, поэтому, хоть и сторонился шумных компаний,
единогласно был избран одноклассниками в комсорги.
В райкоме комсомола его заметили сразу, после окончания
школы пригласили на работу: затем экономический факультет
университета, куда поступил на вечернее отделение: перевод
в горком - там он познакомился с Вероникой. Первое
приглашение ее в театр, ее рука в его руке, темный зал,
актеры на светлой сцене, но он видел только ее, профиль
Вероники, и ощущал со сладкой тревогой в сердце нежное,
покорное тепло ее ладони...
Наконец, разговор с будущим тестем.
- Значит, вы и есть тот самый Володя, - иронически
констатировал тесть, поднимаясь из-за массивного письменного
стола со столешницей, окантованной витиеватым бронзовым
узором.
- Да. Владимир, - подтвердил Ярославцев, робея в
просторе огромного домашнего кабинета, где полки до самого
потолка были заполнены энциклопедиями, мемуарами политиков и
трудами экономистов - художественной литературой хозяин не
увлекался.
- Тогда, Володя, будем знакомы. - Он пожал руку и указал
ему на изящный стул с гнутыми ножками, хрупко ютившийся в
углу кабинета. Указал, как просителю, пожаловавшему в
приемные часы. - Хотел бы, - продолжил глубокомысленно, -
поговорить с вами без Вероники, по-мужски. Итак, без
преамбул - расцениваю ваш брак, как несколько ранний, однако
вам, молодым, виднее... И я близок к тому, чтобы намерения