"Михаил Моисеев. Шиши [И]" - читать интересную книгу автора

Михаил Моисеев.

Шиши


OCR: Wesha the Leopard





Вечерело. По лесной, запорошенной снегом дороге медленно хромала
лошадка, волоча за собою сани да звякая бубенцами. Я укутался теплее в
овчину да прикрыл сундук с нажитым добром - мало ль напасть какая.
Чу! Так и есть: дернулись сани - рогатина поперек дороги. И только
ямщик испуганно шепнул: "Лихие люди".
- Люди-то мы, верно, лихие, - сказал придорожный сугроб,
обернувшись косой сажени в плечах мужчиной. - Да не во зпо лихость
маша.
- Не по своей, знамо, вопе, - сказал епьник, чудом превратившись в
старичка со всклокоченными волосьями и бородой да с оглоблей в руках,
- оттуда, где солнце уходит в землю, - старичонка махнул в сторону
заката, - лихо пришло, на него лихом и ответ.
- Мы сами, батенька, шиши, - словно из-под земли вырос безусый еще
детинушка, огромной своею ручищей воткнул огроменный топорище в сосну
и поправил здоровенное, под стать остальным габаритам, распятие на
груди, - вы, дядечка, не пужайтесь да и не серчайте на нас. Езжайте с
миром своею дорогою: не чиним мы вреда честным русичам, но токмо
чухони да шляхте, тевтонам да... (282-я статья!).
- Что, и добро не отымите? - трясло меня не то от холода, не то от
страха, но скорее потому, что душа находилась где-то в обпасти пяток.
- Нет, - отвечали шиши, - Богородица не велит.
Рогатину сдернули с дороги, понуро захромала лошадь, монотонно
забрякапи бубенцы. Снова умотался я, счастливо обняв сундук. Только не
случилось успокоения, тревожно ворошилось в сердце странное чувство
незавершенности и незаконченнос ти. То ли я делаю? Туда ли путь
держу?
- С запада, - стоял пред глазами образ старичка с оглоблей, - с
запада, который каждый вечер крадет наше солнце, с запада лихо пришло.
На лихо лихом и ответ.
- Стой! - заорал я вознице. - Поворачивай!

x x x

Смутное время пришло тогда на Русь, и хоронились мы тогда в лесах.
Неведомо было нам бравое иноземное слово "партизаны", звали мы себя
просто - шиши.
В непролазной чащобе стоит землянка. Там отгороженная от сумрачного
внешнего мира шишова вольница. Там, сгорбившись пред иконой, шиш
вымаливает грехи мира. А иной раз выйдет на просеку, как завидит