"Владимир Моисеев. Вонючий рассвет" - читать интересную книгу автора

Ксения с недоумением посмотрела на него и нахмурилась. Слова Макарова
ей явно показались бессмысленными. Наверное, покоробило прилагательное
"забавное".
- Там действительно много интересного, - Макаров решил разрядить
напряжение. - Я в этом абсолютно уверен.
- А ведь я, Макаров, не могу доверить тебе бумаги Виктора...
- Но почему?
- Нужны объяснения - пожалуйста. Ты же сам чувствуешь, что слабоват для
этого дела! Иначе бы в туалете не прятался.
Макаров едва не задохнулся от обиды.
- Спасибо.
- Нет, нет... Не надо обижаться, бумаги Виктора я могу доверить только
одному человеку - Пете Махову.
- Махову? Кто это?
- Петя Махов - самый близкий друг моего мужа. В последние годы Виктора
буквально преследовало навязчивое желание заставить Махова стать партнером.
Однажды, как бы в шутку, я его спросила, зачем ему понадобилось привлекать к
совместной работе человека, который демонстративно противится этому. Я
считала, что в этом дурацком стремлении в очередной раз проявляется обычная
непрактичность Виктора, отсутствие в нем деловой хватки... Но в ответ он
рассказал мне сказку про репку. По его словам, большое дело можно
провернуть, только объединив усилия разных людей. А достигнув успеха, очень
трудно бывает оценить вклад каждого. Совсем как в сказке - кто больше
потрудился, здоровяк дед или маленькая немощная мышка, чей мизерный вклад
оказался в конце концов решающим? Я пыталась спорить. Но Виктор умел быть
грубым и резким, когда речь заходила о работе. Он оборвал меня на полуслове
и заявил, что как-нибудь и без моих советов решит, кто ему может помочь, а
кто - нет. Я была вынуждена согласиться.
- И что, он воспользовался помощью Махова? - спросил Макаров.
- Не знаю. Я не об этом говорю. Ты спросил, кто может разобрать бумаги
Виктора? Я ответила - Петя Махов. Мне известно, как высоко Виктор ценил
способности этого человека, так что, я могу передать бумаги только ему или,
если по каким-то причинам он откажется, то человеку, на которого Махов
укажет.
Честно говоря, Макарова решение Ксении устраивало как нельзя лучше,
отныне у него были развязаны руки. Записи Виктора интересовали его только
как материал для книги, не более того. Теперь он мог с чистой совестью
заниматься своей работой, не опасаясь, что Ксения, в какой-нибудь
неподходящий момент, потребует от него отчет о бумагах. Макаров представил,
как докладывает Ксении о каждом прочитанном листке, обнаруженном в комнате
Кларкова, и ему стало дурно. Он рассказывает, а она помирает от смеха...
Нет, так работать нельзя, пусть этим занимается неведомый Махов. А самому
неплохо бы остаться в тени.
Макаров отметил, что ему уже удалось добиться очень многого. Достаточно
было упомянуть про архив, как Ксения тут же рассказала новые подробности о
пристрастиях, интересах и замыслах своего мужа. Макаров не сомневался, что
она расскажет еще множество потрясающих фактов из жизни Кларкова, если ему и
впредь удастся не вызывать излишний интерес к своим делам.
Кстати, и сам Махов способен, видимо, многое рассказать про Кларкова. И
этой возможностью не следовало пренебрегать.