"Владимир Моисеев. Вонючий рассвет" - читать интересную книгу автора

- Непонятно мне твое рвение.
- А писательский кураж? Забыла, как я на твоих глазах в медузу
превращался? А сейчас меня переполняет желание взяться за работу. Такие вещи
следует ценить. Вот почему мне хочется побывать в кабинете прямо сейчас.
Нужно почувствовать атмосферу - у писателей свои причуды. Но когда начнется
работа, обещаю, без твоего разрешения и пальцем не пошевелю.
- Убедил, приступай, фантаст, - сказала Ксения.

*

Макаров несильно толкнул дверь кабинета. Она слегка скрипнула и с
готовностью отворилась. В голове писателя, словно это произнес посторонний
наблюдатель, грозно прозвучало:
"За порогом передо мной открылся черный прямоугольник неизведанного".
Макаров усмехнулся. Ему показалось забавным, что в его подсознании
отыскалось столь патетическое высказывание. Довольно наивное, впрочем,
поскольку не имело никакого отношения к его действиям, поступкам и
намерениям.
Сильное волнение не позволяло ему сосредоточиться. Ко всему прочему,
откуда-то изнутри, к самому горлу, поднялась волна необъяснимого страха. У
него предательски задрожали руки. С чего бы это? Глупо предполагать, что за
порогом кабинета его будет поджидать засада таинственных мерзавцев.
Макаров попробовал взять себя в руки, прислушался к своим ощущениям -
нет, никакого предчувствия или ожидания опасности не было и в помине. Скорее
всего, на него так причудливо подействовало взвинченное состояние Ксении.
Вот уж чье поведение было трудно объяснить.
В кабинете Кларкова было темно. Правильно, он и не мог быть освещен.
Свет появится только по его воле, это он должен нажать своим пальцем на
выключатель...
"Э-э, да у меня что-то не так с головой, - подумал Макаров
встревожено. - С каких это пор перед тем, как включить свет в темной
комнате, меня тянет на философские размышления? Что-то явно действует мне на
нервы. Ксения, что ли? Неужели она стоит и смотрит мне в спину"?
Макаров обернулся, готовый грубо накричать на свою приятельницу, но в
освещенном коридоре никого не было. На кухне завывала кофемолка - правильно,
Ксения обещала напоить его кофе.
Приступ злобы немедленно прошел. Макаров принялся судорожно растирать
виски, пытаясь отделаться от навязчивых страхов. Не получилось. Он больше не
сомневался, что, перешагнув порог кабинета Кларкова, он раз и навсегда
перечеркнет свою предыдущую жизнь. На миг ему стало предельно понятно, что
изменится и каким образом, но приступ странной ясности прошел так же
внезапно, как и появился. И он моментально забыл, что заставило его сделать
такой странный прогноз.
Макаров попробовал успокоиться, здраво рассудив, что чтение документов
ему повредить не может. В конце концов, именно такова каждодневная работа
писателя. Его собственный труд всегда напоминал кофемолку - знай, читай да
смотри, впитывай информацию, а потом перемалывай факты и фактики, чтобы
легче было скормить полученную субстанцию доверчивым читателям. Что тут
может быть опасного?
Звук собственного смеха немного приободрил Макарова. Он непроизвольно