"Владимир Моисеев. Вонючий рассвет" - читать интересную книгу автора

ни удивительно, до сих пор он действовал безотказно.
Макаров вкусно поел, с чувством рассказал о низком уровне современных
переводов с английского и неожиданно почувствовал, что ему стало хорошо.
Более того - отлично. Творческие проблемы с каждой минутой волновали его все
меньше и меньше.
"Хорошо бы не забыть, зачем я сюда пришел", - напомнил он себе и
попытался сосредоточиться. Пора было приступать к работе.
- Неужели Виктор Кларков действительно занимался
нуль-транспортировкой? - спросил Макаров, расправившись с очередной порцией
салата.
- Да.
- Я беседовал с ним всего несколько часов, но он показался мне умным и
интересным человеком. Очень жаль, что мне не удалось познакомиться с ним
ближе.
- Это был по-настоящему великий человек.
- Гений, что ли?
- Нет. По-моему, гений - это человек, жизнь и устремления которого
направлены на решение понятных нормальным людям проблем, и усилия которого в
этом направлении были замечены и оценены. Так мне кажется. Виктор был
другой - общественные интересы его никогда особенно не интересовали. Нельзя
сказать, что он был антиобщественной личностью. Скорее, общественно
неактивной. Вот его усилия увенчались успехом, но обществу это не дало
ровным счетом ничего. Какой же он гений? Но дело в том, что народное
признание не имеет никакого значения, когда речь заходит о Викторе. Звучит
странно, правда? Он так и не сумел никого заинтересовать своей работой, но я
никогда не видела, чтобы это его расстраивало.
- Но это означает, что после Виктора должно было остаться огромное
количество неопубликованных рабочих записей. Хотелось бы мне запустить руки
в эти бумаги! Кстати, а ты знаешь, что являешься обладательницей, может
быть, самого потрясающего архива в мире? Я тебе завидую, Ксения.
- Никогда об этом не думала.
- Рад тебя поздравить - готов поспорить, что это именно так!
Макаров был доволен. Ему удалось добиться самого трудного - заставить
Ксению говорить о Викторе. Да так, что она не заподозрила ничего дурного.

*

Только дома, оказавшись, наконец, один на один со своим стареньким
компьютером, Макаров смог вздохнуть с облегчением. Он пробежался пальцами по
клавиатуре, подправил колесиками настройки яркость эксимеровского монитора и
успокоился окончательно - настало время начинать новую книгу и делать это
следовало за стационарным компьютером, никакой ноутбук для этого не
подходил. Примета у него была такая, писательское суеверие.
Его сознание словно бы заново включилось, он почти физически
чувствовал, как к нему возвращается способность размышлять и... работать.
Это было приятно. Макаров попытался вспомнить, когда же его окончательно
оставила проклятая умственная немощь, и он опять почувствовал себя
человеком, способным добиваться поставленной цели. Это было важно. Наверное,
сразу после того, как Ксения проворковала:
- А теперь попьем чайку...