"Владимир Моисеев. Букашко " - читать интересную книгу автора

Ужас застыл на лице вопрошавшего. Он судорожно схватился за ручку ящика
письменного стола и с силой дернул на себя. Ящик не поддался. Рывок, еще
рывок, все решительнее и решительнее... Наконец ящик был побежден. На ковер
полетели бумаги, папки и мелкие канцелярские принадлежности. Товарищ А.
что-то настойчиво искал в этой куче хлама. И вот - буквально через три
минуты - нашел. Это был какой-то документ, скорее всего инструкция. Товарищ
А. погрузился в чтение, пауза затягивалась, но все обошлось благополучно,
ему удалось отыскать спасительное место в документе, и он с облегчением
откинулся на спинку кресла:
- Есть решение Политбюро, позволяющее зачислить вас моим
секретарем-референтом. Числиться будете по особому списку, как буржуазный
спец. Вы закончили Петроградский университет?
- Да. Я математик.
- Хорошо. Но вам придется подписать один документик.
Товарищ А. протянул мне бумажку, на которой типографским способом было
отпечатано заявление весьма необычного содержания.
"Я, такой-то, подтверждаю свое рабоче-крестьянское происхождение. Если
же в дальнейшем выяснится, что мои родители представители эксплуататорских
классов, я, такой-то, заранее и по доброй воле отказываюсь от них и прошу
впредь считать моим отцом колхозника Иванова Поликарпа Поликарповича,
проживающего в деревне Прохоровка Тульской губернии, а матерью прачку
районного пункта чистоты Сидорову Феодору Герасимовну из города Осташкова.
Подпись. Дата".
На обороте документа был проставлен тираж: 150 экземпляров. Вот уж
поистине герои социалистического размножения были выше обозначенные
пролетарии!
Товарищ А. обещал не давать ход бумаге без особой нужды, но я, на
всякий случай, расписался не слишком тщательно, чтобы в будущем иметь
основания от своей подписи отказаться. Думаю, что при существующем бардаке в
кремлевском делопроизводстве, сделать это будет нетрудно.
- А сейчас отправляйся в режимный отдел, - сказал товарищ А., бережно
укладывая мою расписку в папку с документами. - Вставай на учет и получи
допуск. Завтра утром попрошу быть на рабочем месте вовремя. Лично проверю!
Наверное, есть в моем облике неуловимая печать любви к секретарской
работе, которая по-настоящему берет за живое руководящих работников. Вот и
товарищу А. я понравился, неспроста же он так быстро перешел со мной на "ты"
и поглядывал теперь в мою сторону ласково и заботливо, как один отец родной
смотреть может.


*

В режимном отделе у меня особых проблем не возникло. Ко мне отнеслись
скорее равнодушно, чем подозрительно. И это естественно, поскольку моей
проверкой на верность идеалам компетентные органы занимались уже не первый
день.
Никому и в голову не пришло устраивать мне проверочного экзамена на
знание трудов классиков марксизма-ленинизма или, например, иностранного
языка. Я заполнил совершенно бессмысленную анкету и сдал ее дежурному
чекисту вместе с листком направления на службу, подписанным товарищем А., и