"Никита Моисеев. Как далеко до завтрашнего дня...Свободные размышления " - читать интересную книгу автора

взорвались все шесть бомб!
Когда командир выходил из самолета, неожиданно появился Тронза. Он уже
собирался улетать из полка, когда услышал взрывы. Раздался грозный рык:
"Подполковник, кто разрешил? Я же отстранил капитана Моисеева. Вы за это
ответите!" И т.д. и в том же духе. Но все это уже не имело никакого
значения!
Так вот, мой особняк описал в своем доносе всю эту историю, конечно,
без финала, без упоминания о благодарности командарма. Он, так же как и
полковник Тронза, называл меня предателем Родины и предлагал незамедлительно
арестовать. Но на его рапорте кто-то размашисто и неразборчиво что-то
написал, а за непонятными словами стояло "отложить" или "подождать" и не
менее неразборчивая подпись. Так этот донос и оказался в моем досье. Ну, а
на Лубянке, на всякий случай, меня решили не допускать до секретной работы.
Когда весной 46 года я уезжал из действующей армии, где я уже исполнял
обязанности инженера авиационной дивизии, особняк, который тоже поднялся в
чинах, пришел меня провожать. Он меня облобызал (я тогда и не знал, что это
поцелуй Иуды!) и пожелал всяких благ. Эпизод, о котором я рассказал мог
легко стоить мне жизни, а искалечил бы ее наверняка. Если бы не подсказка
колхозного шофёра старшины Елисеева, если бы не лень или нерадивость кого-то
из начальников моего особняка... А может быть, как это говорил капитан
Кравченко, в дивизионную СМЕРШ не поступило нужной разнарядки на выявление
предателей Родины или старая разнарядка была уже выполнена и донос отложили
в запас!
Ну, а Ивану Фёдоровичу Петрову, когда он понял в чем суть дела, не
потребовалось больших усилий, чтобы всё поставить на своё место: Сталин уже
умер, Берия был расстрелян и приближался ХХ съезд партии. Обстановка
изменилась коренным образом. Я благополучно получил первую, то есть высшую
форму допуска к секретной работе, и даже больше того, у меня никогда не
возникало трудностей с совмещением полетов на полигон и командировками за
границу.


БЕГСТВО, ОБЕРНУВШЕЕСЯ ПОБЕДОЙ

Но последняя из историй, которая могла полностью исковеркать мою жизнь
произошла уже на грани 50-х годов.
Моя мачеха, которая уже более четверти века работала учительницей
младших классов сходненской школы, неожиданно была арестована по статье 58,
как активный участник группы, готовившей, не больше ни меньше, как
вооруженное восстание. Её осудили на 10 лет и отправили в лагерь около
города Тайшет. В общем, история весьма заурядная для тех времен. Для меня
лично она имела весьма тягостные последствия и могла бы обернуться настоящей
трагедией, если бы.... если бы снова не счастливый случай. Нообо всем по
порядку.
После демобилизации, в конце 48 года я стал работать сразу в двух местах.
Моя основная работа проходила в НИИ-2 Министерства авиационной
промышленности, где меня назначили одним из "теоретиков" в группу Диллона -
главного конструктора авиационных реактивных торпед. Несмотря на то, что
Диллон болел чахоткой и физически был очень слаб, работал он удивительно
много и всегда был полон разнообразных идей и начинаний. О его