"Клара Моисеевна Моисеева. Прошел караван столетий (Исторические повести) " - читать интересную книгу автора

перстень с чудесным синим камнем:
- Это священный камень, - сказал тихо старик, словно боясь, что его
услышат и похитят драгоценность. - Он вылечивает от проказы и от многих
других болезней. Если бы я имел этот перстень в тот год, когда пришла
черная болезнь, то были бы живы твои родители, мой мальчик.
- Кто дал тебе этот перстень? Он волшебный? - спросил удивленный
Таннау. - Я еще ни разу в жизни не видел такого чуда!
- Это дар царя за светильники, что мы с тобой сделали в дни первого
новолуния. Мы делали их для храма, а попали они во дворец. Очень они
понравились хранителю сокровищ, одноглазому Уаси. А он знает толк в таких
вещах! "Твой труд должен принадлежать царю, - сказал мне Иштаги. - А Руса,
говорит, доволен тобой, доволен, что сумел ты сохранить мастерство Аплая и
продолжить его дело". А еще тобой поинтересовался царский наместник, -
продолжал счастливый старик. "А кто, спрашивает, дело твое продолжит? Есть
ли у тебя сын либо внук?" Я сказал, что все погибли в тот страшный год,
когда черная болезнь ходила по нашим домам. "Один, говорю, есть у меня
внук, мой Таннау. Искусен будет в литье, за то ручаюсь своей головой". -
"Ну что ж, тогда поверю, если головой ручаешься", - посмеялся Иштаги. А
когда смеялся, его толстый живот дрожал, как студень.
- Буду стараться - ты правду сказал, - ответил Таннау. - Ведь я твой
внук, а тебя Аплай учил. Как же не быть мне искусным! - И мальчик с
гордостью посмотрел на деда.
- Да ты и в самом деле молодец! - воскликнул Аблиукну. - Вот так
Таннау! Был бы жив твой отец, похвалил бы тебя.
- А ты мне и дед и отец! - ответил радостно мальчик, снимая с ног
деда потрепанные тростниковые сандалии. - Вот и вода здесь - я вымою твои
ноги, - предложил он.
- Спасибо, мой друг, - вздохнул Аблиукну.
- Не будем печалиться, дедушка Аблиукну. Лучше поужинаем и сыграем на
дудке Аплая. Хорошо сыграем, так, чтобы нам весело стало!
- На это я всегда согласен, - улыбнулся Аблиукну. - Я люблю песни
молодости. Когда я слышу звуки свирели, забываю все горести, сразу
молодею.
Разговаривая с дедом, быстрый и ловкий Таннау принес кувшин молока,
сушеного винограда и свежих лепешек. Они поднялись на крышу дома и там, на
мягкой войлочной циновке, под звездами, ужинали, прислушиваясь к вечерним
голосам.
Вот звякнула колокольчиком корова в хлеву. Залаяла собака у соседа.
Промчалась, цокая копытами, лошадь с запоздалым путником. И всем этим
голосам неумолчно вторил ручей.
- Хорошо поет наш ручей! - заметил Аблиукну. - По вечерам его песня
особенно звонка и приятна.
- Запоем вместе с ним под свирель, дедушка...
Но в это время где-то вдали запели девушки. Их чистые, звонкие голоса
были так свежи и приятны... Аблиукну вытащил из рукава свою бронзовую
дудку, и переливчатая свирель слилась с голосами девушек. Таннау запел
вместе с ними, и дед заметил, что голос внука окреп и не уступал голосам
девушек. На соседних крышах появились люди. Вечерняя прохлада и запахи
душистого сена располагали к отдыху и покою, а что может украсить отдых
лучше хорошей песни!