"Игорь Моисеенко. Сектор обстрела (Неизвестная война: Афган) " - читать интересную книгу автора

было ей сказать, что сына не отпустили? Кто бы осмелился?
Оставалась надежда, что все обойдется, все уляжется. Но...
Безумная надежда, что сын все же успеет, приедет хотя бы на похороны,
появится, выйдет из машины и встанет рядом с ним и с мамой, теплилась все
десять дней. Все десять дней он ждал и не давал ее хоронить. Ведь она так
ждала...
Последние сбережения он оставил в морге. Но, как ни старались спецы,
как ни пичкали ее химикатами - природа брала свое. Тело начало разлагаться.
Больше ждать было нельзя.
В надежде, что сын все же успеет, он еще утром отправил людей на все
вокзалы и теперь не разрешал хоронить... Уже шесть часов на кладбище ждали.
Все ждали и не хоронили... Только он не чувствовал течения времени, не
чувствовал боли в онемевших суставах, не чувствовал рези в воспаленных
глазах, не чувствовал ничего, кроме горького кома где-то рядом с сердцем и
запаха свежевырытой могилы.
Иногда ему казалось, что в гробу среди белых кружевных покрывал лежал
кто-то другой: "Кто угодно, но только не она". На открытом воздухе ее лицо
сгладилось, будто поплыло, стало совсем чужим. А вместо милых сердцу
морщинок, от ее лучезарной когда-то улыбки, через густой слой грима все
заметнее стали проявляться синие пятна. Эта улыбка и сразила его в их первую
встречу. "Как это было давно?.. Будто и не с нами было... Кто угодно, но
только не она..." - заныло судорожно где-то в глубине источенного терзаниями
сознания.
Уже склонилось над горизонтом солнце... Уже совсем замерзли люди...
Зима только-только отступила.... Весна вступала в свои права...
Восемнадцатое марта... Проводить ее пришли все... Так много людей на этом
кладбище еще не собиралось... Ей было всего лишь сорок четыре... Ее любили
все... И все ждали. Ждали ее сына...
А Яма звала...

Глава первая

Он засек эти вспышки. Может, впервые за всю службу, но он их заметил.
Даже почувствовал на себе взгляд сквозь прорезь прицела, полный ненависти и
отчаяния. Даже, несмотря на приличное расстояние, он увидел глаза врага. И
развернуть в его сторону ствол пулемета, он уже не успевал. Если бы не
вертушка... Но даже свист винтов в небе и размеренный нарастающий рокот
двигателя не остановил бы противника. За спиной моджахеда мелькнула чья-то
тень. Его просто сдернули с бруствера и за шиворот потащили к проему в
стене.
Черная, слегка продолговатая точка, медленно, будто нехотя, отделилась
от серебристого брюха, хищно, словно отыскивая цель, кувыркнулась два раза в
воздухе и, наращивая скорость, понеслась к дувалам.
В лучах полуденного солнца сизый туман, клубами заволакивающий крыши
нехитрых строений, расцвел всеми цветами радуги. Откуда-то сзади донесся
голос Стовбы:
- Старый, трассер!
- Я ж не знал, что мы фейерверки тут запускать будем...
- Белоград!..
Он достал из нагрудного кармана мокрый от пота трассер, поцеловал