"Игорь Моисеенко. Сектор обстрела (Неизвестная война: Афган) " - читать интересную книгу автора

Белоград не видел противника. Он только предполагал, что афганец или
нырнул под воду, или плывет где-то впереди по течению. А дальше, метрах в
ста от машины был перекат. Богдан не упускал возможностей искупаться в
Кабуле. Да и с соседних постов бойцы частенько приходили поохладиться. Река
довольно бурная, и, чтобы искупаться в ней, приходилось заходить метров на
сто выше по течению. Но наслаждение было неописуемое. Прыгаешь в ледяной
горный поток, и он, окутывая прохладной свежестью разгоряченное жарким
солнцем тело, пару-тройку минут несет тебя, как прирученный. До самого
переката.
"Туда нужно успеть раньше этого духа", - что было сил, Богдан заработал
руками. Но на перекат не успел. Отхлебав свою порцию мутной смеси глины с
песком, он прекратил спурт, чтобы оглядеться. До переката оставалось метров
тридцать. И там его уже ждал противник. Похоже, что он запутался в своих
мокрых одеждах и теперь пытался что-то выудить из своих карманов. "Может,
нож?" - успел сообразить Богдан. Пришлось, чтобы выбраться из воды немного
левее афганца, сменить направление и прибавить ходу. Тут же обожгла другая
догадка: "А вдруг пистолет?!" Богдан даже прекратил грести.
Орхан понял маневр солдата и, все так же путаясь в полах мокрой одежды,
бросился ему наперерез. Он уже нащупал рукоятку ножа. Оставалось только не
позволить шурави выбраться из воды. Солдат, похоже, пытался сменить
направление, чтобы выбраться на перекат в стороне от Орхана. Но течение
неумолимо несло врага прямо к нему. Еще пару-тройку метров...
Богдана захлестнула отчаянная надежда: "Перекат видно с двенадцатой
машины. Только бы они заметили..."
Но двенадцатая машина давно уже покинула свой пост. Со всем экипажем на
борту, набирая скорость, БМП неслась по разбитой дороге. До четвертого
поста, на котором стояла машина командирского отделения, оставалось пройти
затерявшийся между скалами поворот и каких-то полтора километра...
...Он уже давно не смотрел на мир через прицел орудия БМП. Зеленоватый
оттенок слегка искажал пейзаж. Но глаза привыкли быстро. Мягко и медленно,
насколько позволяла ручная подача поворота башни, ствол пополз по кругу. Он
только на секунду задержался с поворотом - когда в прицеле оказалась часть
дороги. Будто в немом кино, из невидимого кювета на дорожное полотно
выползла и замерла другая БМП. Прицел орудия скользнул по прибору ночного
видения, пулемету, местами помятой броне и остановился на выцветших на
солнце цифрах - "309". "Девяточка... Это радует", - констатировал он про
себя и убрал палец с кнопки электропуска. Одновременно, в казенную часть
пушки с легким звоном нырнул снаряд.
Обычно спокойный Мамедов неожиданно для себя заорал:
- Мася! Лучше АКБ включи!
Маслевич пополз к тумблеру аккумулятора. Он только начал отходить от
шока. Еще минуту назад, когда громыхнула дверь десанта, он прощался с
жизнью. Сердце едва не выпрыгнуло от страха. За те несколько секунд, что
прошли, пока Рустам полз в башню, Маслевич вспомнил всех родных и все
рассказы дембелей про истерзанные в клочья тела солдат, которые попались в
руки к моджахедам живыми.
Спрятаться больше было негде. На всю округу горный пейзаж портили
только десяток полуразрушенных дувалов этого заброшенного кишлака. "Девятка"
выстрелила первой. Ближайший к ней дувал будто проглотил снаряд. И все же
взрыв, вздымая тучу пыли, разнес половину стены.