"Софья Могилевская. И они построили волшебный дом (Повести, рассказы, сказки)" - читать интересную книгу автора

просто не помня себя от счастья.
- А Саша где? - строго спросил папа.
И Кузька, визжа и захлебываясь лаем, воскликнул: "Да на террасе же он,
ест невкусную клубнику! А я только что съел очень вкусную котлетку".
И он повел папу по дорожке к стеклянной террасе.
- Прошу прощения, - сказал папа, поднимаясь по широким ступеням, - не
здесь ли мой пропавший сын?
- Я здесь! Я здесь! - закричал Сашенька. - Я - вот он. Я ем клубнику из
Душанбе... Ты как узнал, что я здесь.
- Кузька сказал, - ответил папа.
- Очень умная собака, - проговорила черненькая девочка с
глазами-щелочками, в которых весело блестели черненькие угольки. - Только
жаль, что он не эрдельтерьер...
Весь рот у девочки был алый от клубники. А у Саши даже на щеках
розовели клубничные пятна.
Навстречу папе из-за стола поднялась женщина, очень похожая на
черненькую девочку.
- Очень рада, что Анюта познакомилась с вашим мальчиком... Она так
скучает одна. Садитесь, пожалуйста. Я вас тоже угощу клубникой... Только
вчера прилетела самолетом из Душанбе... Там наша родина.
Но папа сказал Анютиной тете "большое спасибо", а Саше строго:
- Сейчас же пошли домой. Бабушка очень беспокоится.
Глаза у него были сердитыми и голос тоже сердитым.
Он был сердитым, как никогда. И тут только Саша вспомнил, что он ушел
и, наверное, бабушка очень беспокоится, куда он подевался...
Как же так получилось? Как же вышло так нехорошо?
- Папа... - начал он.
Но папа, его добрый, его хороший папа будто и не слышал Сашу. Он не
оглянулся. Он не остановился. Он не улыбнулся. Он шел себе и шел вперед, а
они с Кузькой бежали следом, оба виноватые и оба пристыженные.
- Папа, - снова начал Саша, забегая вперед и заглядывая в папины
сердитые глаза. - Я нечаянно, папа. Я никогда так не буду...
И тогда папа остановился. Положил руку на Сашино плечо.
- Шушарик, - сказал он тихо, но уже не сердито, а только очень
строго, - ты должен понять и запомнить: бабушку надо беречь. Бабушке нельзя
волноваться, ей это очень-очень вредно. Понял?
А Кузька - он ведь тоже все понял - вдруг жалобно взвизгнул, а потом во
всю прыть помчался к бабушке, которая шла к ним навстречу.
- Вот он! - сказал папа. - Был на соседней даче, уплетал там клубнику.
- Из Душанбе! - воскликнул Саша. - Она на самолете прилетела! Пойдем
туда, бабушка. Тебе тоже дадут. Такая вкусная, такая сладкая, такая
красная...
- Ох, - тихо прошептала бабушка, - чего только я не передумала...
- Ничего не поделаешь, - сказал папа, - растет наш мальчик. Ему уже
тесно и скучно здесь в нашем саду, ему уже нужен мир пошире...
Но сказал это папа только одной бабушке, без Саши. Всех этих слов Саша
не слыхал. Он уже был возле папиного рюкзака, спеша развязывал его и
вытаскивал разные сверточки с чем-то металлическим, интересным, перебирал
гвозди, которых был целый кулек.
А что это за банки? Краски? Конечно, краски! Голубая и красная.