"Ева Модиньяни. Ваниль и шоколад " - читать интересную книгу автора

сворачивала ее тяжелым узлом на затылке. Макияж только испортил бы это
совершенство, и Лючия им не пользовалась. Одевалась она с подчеркнутой и
изысканной скромностью: длинные колышущиеся юбки, широкие, безупречно
отглаженные шелковые блузы, туфли на низком каблуке. Каблуки она надевала,
только когда танцевала фламенко. У нее было множество поклонников. С одним
из них, двадцатилетним студентом первого курса инженерного факультета по
имени Роберто Традати, она встречалась. Роберто трогательно заботился о ней
и изобретал тысячи уловок, чтобы заставить ее лучше питаться.
- Мне твой тон не нравится. Вот что я тебе скажу: хочешь получить свой
сок? Пойди и приготовь его сама.
- Мне надо успеть в школу, у меня каждая минута на счету! - истерично
бросила в ответ Лючия.
- Мама тебя избаловала до невозможности! Но я положу этому конец, -
объявил Андреа, наливая воду в чайник.
- Да как ты можешь критиковать маму? - возмутилась девочка.
- Все, разговор окончен! Не хочешь сама выжимать сок, можешь
отправляться в школу с пустым желудком, меня это совершенно не волнует. В
любом случае учти: отныне, если проголодаешься, тебе придется готовить
самой. Ты уже достаточно взрослая.
Лука зааплодировал, поддержав одобрительным взглядом отца.
- Так тебе и надо! - крикнул он сестре.
- Какай же ты, папочка, предатель! Я просто слов не нахожу! Еще
позавчера я была твоей ненаглядной дочуркой, а сегодня ты устраиваешь мне
выволочку из-за какого-то несчастного сока. Мама избаловала тебя гораздо
больше, чем меня! Теперь увидишь, что значит содержать семью. - От злости
голос у Лючии становился пронзительным. Она схватила со стола яблоко и
выскочила из кухни, хлопнув дверью.
Андреа нагнал ее в коридоре.
- Я запрещаю тебе хлопать дверью! - крикнул он в ярости.
- А в чем дело? Ты сам вечно хлопаешь дверью, - парировала она с
коварной улыбочкой, накидывая на плечи лямки набитого книгами школьного
рюкзака.
В этот момент появился Даниэле.
Андреа взглянул на него, как будто видел в первый раз. Его старший сын
был полной противоположностью Лючии. Лицо южного типа, как у матери и
дедушки Мими. В свои пятнадцать лет он еще продолжал расти, но стать
великаном определенно не обещал. У него была явная склонность к полноте.
Пенелопа утешалась тем, что в его возрасте у нее были те же проблемы.
Даниэле еле успевал в школе, как и она когда-то. Он был раним и неуверен в
себе. Она выплескивала свои комплексы в ссорах с матерью, он мочился в
постель во сне, был преувеличенно привязан к своему питону и увлекался
пирсингом, то есть протыкал кожу и цеплял на нее всевозможные колечки и
булавки. Кроме того, он одевался, как бродяга с помойки, и мылся, только
когда Пенелопа силой заталкивала его под душ.
Этим утром Даниэле явился умытым. Колокольчик, свисавший с мочки одного
уха, кельтский крест, украшавший другое, кольцо, продетое через верхнюю
губу, а также бисеринки, вплетенные в бровь, исчезли.
- Ты не заболел? - с тревогой спросил Андреа.
- Я чувствую себя паршиво. Сегодня у меня две контрольные, а я не
готов, - признался старший сын.