"Ева Модиньяни. Ваниль и шоколад " - читать интересную книгу автора

со Стефанией, а потом разбил стекло, но ты пойми, я веду себя как
сумасшедший из страха тебя потерять. Конечно, в определенной мере на меня
влияют примеры поведения, бытовавшего в моей семье, когда я был еще
маленьким. Это не оправдание, а просто объяснение.
Прочитав твое письмо, я подумал, что ты сошла с ума. Мне потребовалось
много часов, чтобы понять, что лишь истинное страдание могло толкнуть тебя
на такой отчаянный шаг.
Ты запретила мне приезжать. Отказываешься разговаривать по телефону.
Словом, ты решила меня наказать. Очень надеюсь доказать тебе, что я способен
измениться к лучшему.
Кажется, впервые в жизни мне удалось проявить искренность по отношению
к нашим детям. Эти бесенята ясно дали мне понять, что считают меня
ответственным за твой побег. Могу ли я спорить с ними?
Дорогая Пепе, я заставил тебя страдать, но я никогда не переставал
любить тебя.
Помню, как мы с тобой ездили в Верону. Ты тогда ждала Лючию. Стоял
январь. Было так холодно, что в наш гостиничный номер поставили
электрический обогреватель.
Я должен был интервьюировать Патти Право, но она не пришла на встречу:
просила своего агента передать мне, что она устала и у нее болит голова. В
обеденный час я присоединился к тебе в ресторане. Мне было ужасно досадно.
Но тут официант предложил нам "треску под соусом на ложе из мамалыги", и это
название нас очаровало. Мы развеселились. К концу обеда ты ушла позвонить, а
вернулась к столу с видом победительницы. "Кофе выпьем в гостинице, -
объявила ты. - Патти Право ждет тебя в баре".
Ты вошла в мир легкой музыки как сочинительница текстов для песен. И
хотя ты проработала на этом поприще совсем недолго, тебе удалось сохранить
дружбу со многими знаменитостями. Патти Право была одной из них. В первый
момент мне стало досадно, потому что ты преуспела там, где я потерпел
неудачу, но потом во мне возобладала благодарность. Я взял тогда интервью и
написал хорошую статью.
В тот день, прогуливаясь по городу, мы зашли в лавку ювелира. Я подарил
тебе ожерелье из жемчуга с гранатами, скрепленное звеньями цепочки
червонного золота. Кстати, ты его носила до самых родов, а потом я его
больше не видел. Куда оно делось?
Замерзшие и счастливые, мы вернулись в нашу прекрасную комнату, залезли
под теплые одеяла. Я обнял тебя, чтобы согреться, и держал, пока ты не
уснула. Потом я встал и отдернул занавеску. За окном шел снег. Я разбудил
тебя. Мы вместе стояли у окна и смотрели, как мягко и бесшумно падают белые
снежинки. Машины на стоянке, крыши домов, сама площадь - все покрывалось
снегом. А мы стояли обнявшись и шептали друг другу слова любви.
Проблемы у нас возникли позже. Когда родилась Лючия, ты держала ее на
руках день и ночь. У тебя больше не было времени для меня. Я чувствовал себя
чужаком в собственной семье. В доме хозяйничали твоя мать и твои подруги. Ты
часами говорила с ними, ухаживала за девочкой, а со мной словом не хотела
перемолвиться.
Ты больше времени проводила с Софией, чем со мной, хотя знала, как
враждебно мы относимся друг к другу. Она считает меня "пустым местом", я
всегда видел в ней спесивую кривляку и никогда не мог понять, что у тебя
может быть общего с этой никчемной сплетницей. Я заговорил о Софии, потому