"Ева Модиньяни. Ваниль и шоколад " - читать интересную книгу автора

Она машинально выбивала ритм, барабаня пальцами по рулю. В тридцать
восемь лет Пенелопа еще не потеряла желания любить. Внезапная вспышка
оптимизма вернула ей надежду. На долю секунды ей показалось, что она сумеет
выбраться из трясины, в которой барахталась годами. В конце концов она ведь
приняла важное и трудное решение. Такое под силу только женщине с
характером. "Пепе, ты сильная", - сказала она, чтобы себя подбодрить.
Она написала Андреа, что оставляет его наедине с домашними и семейными
проблемами, но это было правдой лишь наполовину. Те же проблемы будут
занимать и ее собственные мысли во время одинокого пребывания в Чезенатико.
Ей придется всерьез разобраться в своих отношениях с мужем, в собственной
жизни.
- Несчастье мое, - прошипела Пенелопа сквозь зубы.
Пока она поворачивала с магистральной автострады на шоссе, ведущее в
Чезенатико, у нее возникло стойкое ощущение, что в эту самую минуту Андреа
плачет.
Ну что ж, может, наконец-то и он откроет для себя целительную силу
слез.

3

Пенелопа въехала в городок по мосту, перекинутому через канал, забитый
рыбацкими суденышками. Яркие паруса горделиво пестрели на фоне позлащенного
майским закатом неба. У нее немного отлегло от сердца. Она родилась в
Милане, но ее корни были здесь, в этом городишке, окутанном зимними
туманами, душным зноем короткого лета, грустными осенними дождями. Здесь
родился прадедушка Гуалтьери, капитан военно-морского флота, здесь прожила
всю свою жизнь бабушка Диомира, здесь выросла ее мама, красавица Ирена, и
здесь сама Пенелопа много раз проводила летние каникулы.
Она знала Чезенатико вдоль и поперек - от исторической части с
небогатыми, но уютными рыбачьими домиками, хранившими очарование старины, до
новостроек, хаотично разросшихся за последние полвека.
"Я дома", - подумала Пенелопа, проезжая по Римскому бульвару.
Она остановила машину возле старинных ворот. Невысокая кованая изгородь
очерчивала границы сада. В глубине виднелась полускрытая пиниями вилла,
которую построил прадедушка в конце девятнадцатого века. Это было
двухэтажное здание с одной асимметрично расположенной башенкой, которая
казалась воздушной благодаря арочным окнам.
Пенелопа вышла из машины и отперла навесной замок на воротах, потом
распахнула заржавленные створки. Скрипя петлями, они прочертили два
полукруга по гравию заросшей сорняками подъездной аллеи. Вернувшись в
машину, Пенелопа миновала две пышно разросшиеся фуксии и подъехала к дому.
Внешние жалюзи были опущены. Краска на стенах, когда-то имевшая красивый
золотисто-желтый оттенок, облупилась и поблекла. Деревянное крылечко с
шестью ступеньками растрескалось и покоробилось под действием зимней
сырости. В воздухе чувствовался запах моря.
Она поднялась по ступенькам, засыпанным палой листвой, и открыла дверь.
Внутри было холодно, сыро и полутемно. Сразу было видно, что старый дом
необитаем. Но это было единственное место в мире, где она могла спокойно
пожить и попытаться навести порядок в своей жизни.
Треугольник солнечного света, прорвавшийся сквозь полумрак, высветил на