"Лиланд Модезитт. Магия отшельничьего острова (Отшельничий остров #4) " - читать интересную книгу автора

случалось. Никогда. Во всяком случае, на моей памяти.
Родители сидели на открытой веранде с восточной стороны дома, где
после полудня всегда бывало прохладно. Я отметил запомнившиеся с детства
мягко скругленные ступени: не стертые, как у древних строений, вроде
храма, но и не прямоугольные, как у самых новых.
- Мы так и думали, что ты подойдешь к этому времени, - громко, хотя и
без особого воодушевления промолвил отец.
- Рады тебя видеть, - мать улыбнулась и, похоже, от души.
- И мне приятно хоть ненадолго заглянуть домой, - отозвался я, сам
удивившись тому, что говорю вполне искренне.
- Давай-ка сюда торбу да посох - о, никак Сардитова работа! - и
присаживайся. Ты как, по-прежнему любишь клюквицу?
Я кивнул, высвобождаясь из лямок. Приняв у меня заплечный мешок, отец
положил его рядом с низеньким столиком.
- Ой, чуть не забыл! Тот пакет, что сверху, - для вас. Слоеные
пирожки тетушки Элизабет.
Мать с отцом рассмеялись. Он пробормотал, что живи они рядом,
Элизабет бы их закормила. Матушка с улыбкой покачала головой. Мне
почему-то показалось, что оба они сильно постарели. Отец вроде бы не
облысел, да и седины в светло-русых волосах не прибавилось, но у уголков
глаз залегли глубокие морщины. Щеки его были, как всегда, гладкими, на
подбородке красовался небольшой порез: в отличие от большинства мужчин на
Отшельничьем, он брился и никогда не отращивал ни бороды, ни усов. Так же,
как и я. С тех пор, как на моих щеках появился первый юношеский пушок, я
тоже стал бриться, причем вовсе не подражая отцу. Дело в том, что работать
мне приходилось до пота, а коли приходится потеть, то даже от короткой
щетины будет гораздо больше хлопот, чем от бритья. Даже с учетом
неизбежных порезов.
Рубаха с короткими рукавами и открытым воротом позволяла увидеть, что
руки отца оставались мускулистыми и крепкими, отнюдь не дряблыми. Да и
дров во дворе за домом лежало чуть ли не в три раза больше, чем
требовалось. Отец всегда говорил, что работа с топором полезна и для
хозяйства, и для укрепления мышц.
Черты худощавого лица моей матери казались заострившимися, а
остриженные волосы - слишком короткими. Впрочем, она всегда стриглась
коротко, считая, что так удобнее, и изменять давней привычке вовсе не
собиралась. Ее одежда - линялая голубая блузка с короткими рукавами и
свободные брюки - являлась чуть более женственным повторением того, что
носил отец. Но и это вовсе не значило, будто она ему подражала. От одежды
и прически матушка требовала лишь удобства, и потому все платье в доме, за
исключением праздничного, шил отец.
В этом деле он проявлял забавную щепетильность, не позволяя никому
видеть себя за работой. Снимал мерку, кроил, наметывал и запирался в
мастерской, где доводил изделие до ума. Ребенком я думал, что в мастерской
имеется другой вход, но потом понял, что это вовсе не так. Просто когда
отец исчезал за дверью с нарезанными кусками кожи или ткани, а появлялся с
идеально сидящими брюками или рубахой, это казалось чуть ли не чудом.
Покуда я предавался воспоминаниям, матушка налила мне стакан
клюквицы. Отец отвязал от мешка пакет с тетушкиными пирожкам и куда-то
унес. Надо думать, на кухню.