"Лиланд Модезитт. Башни Заката (Отшельничий остров #1) [F]" - читать интересную книгу автора

Всякий раз, когда она тянется вовне, браслеты раскаляются до
красноты. Женщина кусает губы, но жар сильнее, чем она может выдержать.
Однако когда взор рыжеволосой падает на окованную металлом дверь, пламя в
ее очах разгорается жарче того огня, что калит железо на запястьях.

XVI

Углядев на склоне холма прогалину, Креслин старается поднажать, хотя
это и нелегко. По мере его продвижения на восток - а он пытался не
отклоняться от избранного направления, - пробиваться сквозь влажный и
тяжелый снег становится все труднее.
И это не единственная трудность. Здесь, внизу - это особенно
ощущается в последние два дня, - заметно теплее, чем на Крыше Мира, а
укладываться спать в тающий снег, от которого намокает даже походная
кожаная одежда, не слишком-то приятно. Вдобавок лес кажется почти
вымершим: за все время пути Креслину не встретилось никаких живых существ,
кроме нескольких оленей, снежных зайцев да редких птиц. Что уж говорить о
путниках: людским следом в лесу и не пахнет. Когда Креслин смотрит сквозь
деревья на восточные пики, они кажутся ему всего лишь еще одной отдаленной
грядой холмов.
Побег с Крыши Мира состоялся восемь дней назад, и за это время
скудный походный паек почти подошел, к концу, а одежда стала болтаться
мешком.
- Ничего, - говорит себе юноша, - зато теперь даже Хелдра не сказала
бы, что у меня лишний вес.
Иногда он разговаривает сам с собой. Это помогает по крайней мере на
время.
Лес постепенно становится другим. Исполинские ели и пихты заметно
мельчают, и среди них начинают попадаться дубы, сбросившие на зиму листву,
и другие деревья, ему не знакомые.
Чуть не налетев лыжами на прикрытую тяжелым снегом ветку, Креслин
шатается, однако удерживает равновесие. Он прислушивается, но не слышит
ничего, кроме шепота ветра. Он всматривается в просветы между деревьями,
но не видит впереди ничего, кроме того же бесконечного леса. Креслин
утирает лоб. Его парка давно снята и приторочена к вещевому мешку, но
бежать на лыжах, даже в тени деревьев, довольно жарко.
И тем не менее он выбирается на прогалину, под прямые солнечные лучи.
Вниз по склону тянется линия обугленных стволов и пней: становится ясно,
что прогалина - напоминание о давнем лесном пожаре. Щурясь от непривычно
яркого солнца, юноша смотрит на северо-восток. Обгорелые деревья не мешают
обзору, и он различает проходящую по следующему холму и удаляющуюся к
барьерному кряжу узкую бурую ленту.
В молчаливом изумлении Креслин качает головой: каким-то образом,
можно сказать, каким-то чудом он ухитрился выйти к торговому пути на
Галлос. По крайней мере, ему так кажется. Сняв тяжелую рукавицу, он
достает флягу с талой водой, отпивает и, опустившись на колени, наполняет
емкость чистым снегом.
Выпрямившись, Креслин проводит пальцем по подбородку - по
серебристой, как он может лишь подозревать, не имея зеркала, колючей
щетине, - вздыхает и снова натягивает рукавицы.