"Леонид Млечин. Картины города при вечернем освещении (Приключенческая повесть) " - читать интересную книгу автора

приводили асфальт в порядок. К утру они должны были все закончить.
Ремонтировать дороги в Токио можно только ночью: днем это привело бы к
множеству пробок.
- Норман - личный контакт шефа, он сам с ним встречается и снял для
этого квартиру. Норман - японец. Нисэй.
- Нисэй?
- Да, он японец, родившийся в Соединенных Штатах. Его отец работал в
так называемом "органе Кеннона". Вы, конечно, вряд ли знаете это имя, но в
свое время Кеннон наводил тут на всех страх: руководил сразу после войны
армейской разведкой и чувствовал себя полным хозяином в Японии - ведь
управление стратегических служб уже расформировали, а ЦРУ еще не создали.
Странный был человек. Ковбой в роли разведчика. Любил стрелять и всегда
носил с собой пистолет с рукояткой, отделанной десятииеновыми монетами.
Потом его заставили уйти с этого места. Говорят, что это сделал сам
Макартур. Так вот, у Кеннона работали двое японцев - муж и жена. Когда его
отозвали, они тоже уехали в Америку. Боялись, вероятно, своих
соотечественников. Кеннон и его ребята вели себя слишком свободно, в
методах не стеснялись. Золотое было время - полные хозяева в стране. Не то
что сейчас... - В голосе Росовски звучали ностальгические нотки.
- А при чем тут Норман? - прервал его Аллен.
- Эти двое японцев родили в Америке сына и назвали его Норманом. Они
хотели, чтобы он американизировался - ведь он имел право на американское
гражданство - и остался в Штатах навсегда. Но когда родители умерли, он
решил съездить в Японию. Паспортными делами, как известно, занимаются наши
люди. Американцев японского происхождения наша разведка всегда старается
как-то использовать. Особенно с тех пор, как 120 тысяч американцев
японского происхождения в 1942 году загнали за колючую проволоку, -
язвительно добавил Росовски, - где они просидели до конца войны. За одну
ночь после Пёрл-Харбора все нисэи превратились в интернированных лиц и
лишились всего имущества, хотя даже министр юстиции и директор ФБР
считали, что они не представляли угрозы для национальной безопасности. В
то же время гораздо большие немецкая и итальянская общины избежали
подобных мер. Только по одним японцам пришелся удар, вызванный смесью
расового антагонизма, зависти к процветавшим нисэям и истерии из-за
ожидавшегося японского вторжения после Пёрл-Харбора. Инициатором
интернирования был командующий вооруженными силами Западного побережья
генерал-лейтенант Джон Л. Девитт, который выразился так: "Япошка есть
япошка! Какая разница, гражданин он США или нет". Потом-то, когда
настоящая война началась, сразу о нисэях вспомнили. В военной разведке
служило шесть тысяч японцев. Я думаю, они спасли жизнь многим американцам,
которые их так презирали. Они были единственными солдатами в армии, кому
полагалась личная охрана. Их приходилось защищать от собственных войск.
Впрочем, многих нисэев убили все же сами американские солдаты. Особенно
ужасно, когда гибли наши разведчики - нисэи, возвращавшиеся из японского
тыла с важными документами.
- Я слышал об этом, - нетерпеливо заметил Аллен. - Но что там с
Норманом?
Росовски благополучно проскочил на красный свет, надеясь на
спасительную ночную темноту.
- Словом, на Нормана обратили внимание у нас в управлении. К счастью,