"Владимир Митыпов. Долина бессмертников" - читать интересную книгу автора

Женщина, улыбаясь неизвестно чему, выслушала робкие объяснения поэта и
буднично сказала:
- Что ж, оставьте у нас ваше животное.
Она встала и, зайдя за перегородку, вынесла круглый, маленький, но
очень зловещего вида брезентовый мешочек, словно слегка покрытый копотью.
Казалось бы, что тут особенного? - но воображение, этот дар божий, сыграло с
поэтом злую шутку, вмиг нарисовав кирпичные капитальной постройки трубы и
султаны тяжелого жирного дыма над ними, бесконечные ряды бараков, колючие
ограждения, а на переднем плане - видимую почему-то со спины фигуру в черном
мундире с овчаркой на коротком поводке... Олег попятился и, со страхом глядя
на этот мешочек, забормотал:
- Вы знаете... извините... а может, в другой раз, а?
- Мужчина! - презрительно покривились карминные губы. - Кота в мешок
затолкать не может!
- Я... я боюсь, - чистосердечно признался поэт. - Я как-то, знаете, не
привык...
- Чудак! Ничего страшного: самое обычное умерщвление, - приятным басом
вклинился мужчина в костюме. - Дайте я его.
Он подхватил спеленатого котенка и с ловкостью, долженствующей, видимо,
выказать в нем настоящего мужчину, отправил его в мешок, который женщина тут
же затянула шнурком и повесила на гвоздик.
- Он не привык! - оскорбленно сказала она. - А мы что же, убийцы, если
сидим здесь?
Она была права, тысячу раз права. Поэту хотелось провалиться сквозь
землю.
- Фамилия? Адрес? - подала голос старушка, за все время так ни разу и
не поднявшая головы.
С угодливой поспешностью Олег сообщил требуемое и выскочил вон. Только
отмахав не менее квартала, он несколько пришел в себя и стал дрожащими
руками отыскивать по карманам сигареты. Уши его все еще пылали. Ах, как
нескладно получилось! Хорош же он был со своей идиотской чувствительностью!
И женщина-то, главное, симпатичная! Мешочек этот на гвоздике... бр-ррр!
Сейчас Олег готов был поклясться, что, прежде чем окончательно исчезнуть в
брезентовом мешочке с черным инвентарным номером на боку, котенок бросил на
него взгляд, в котором было трогательное доверие беззащитного маленького
существа к существу большому и всесильному...
Несмотря на теплый вечер, Олега слегка морозило. В ушах стоял гуд,
среди которого, словно назойливый писк комара, гнусаво звенело одно лишь
слово: "Умерщвление... умерщвление..." - "Ах ты чертовщина! - поэт даже
приостановился. - Умерщвление... Не убийство, а именно умерщвление.
Оказывается, самое главное - найти слово, и тогда совесть останется
спокойной, сберегутся нервы (а они не восстанавливаются!), будет соблюдено
приличие. Вот поэтому кошек и собак умерщвляют, но - боже упаси! - отнюдь не
убивают, лабораторных животных - усыпляют, пушного зверька - добывают,
свинью к празднику - колют, буренку - забивают. И только человека... э нет -
как раз тут-то простор для уклончивых слов и обесцвеченных понятий
чрезвычайно широк. Скажем, восставшая провинция умиротворяется, приговор
приводится в исполнение, партизаны обезвреживаются. Или еще так: уважаемые
коллеги, что касается неполноценных рас, то в отношении их придется в
будущем прибегнуть к эвтаназии..."